Струнников, Николай Васильевич

Николай Васильевич Струнников
Место рождения:	село Скнятино, Калязинский уезд, Тверская губерния, Российская империя

Николай Васильевич Струнников (4 [16] декабря 1886, село Скнятино — 12 января 1940, Москва) — российский конькобежец.

Чемпион мира и Европы 1910, 1911, чемпион России 1908—1910, рекордсмен мира (1911 — 5000 м) и неоднократный рекордсмен России (1909—1911) по конькобежному спорту. Чемпион России 1909 по велоспорту. Выступал за Москву.

Один из учредителей Московского кружка конькобежцев и велосипедистов — любителей (устав утверждён министром внутренних дел 20 мая 1911 года), который организовал Всероссийские чемпионаты по велоспорту 1912—1914 годов и одним из первых в России стал уделять внимание развитию мотоспорта.

Биография

Родился в крестьянской семье. Увлекался спортом: летом — езда на велосипеде и мотоцикле, зимой — бег на коньках и хоккей; тренировался ежедневно.

Первых значительных спортивных успехов добился в 1906 году, уступив на чемпионате России только Николаю Седову, на следующий год повторил это достижения. В 1908 году, после ухода Седова из большого спорта впервые стал чемпионом России.

1910 год

В 1910 году Струнников стал первым российским чемпионом мира и Европы по конькобежному спорту.

Чемпионат Европы, проходивший в Выборге, стал для Струнникова первым международным соревнованием. После первого дня Струнников незначительно опережал своего главного конкурента действующего чемпиона мира и Европы норвежца Оскара Матисена; во второй же день в борьбу вмешалась погода. Из воспоминаний Струнникова: «В Выборге шёл дождь. Дорожка превратилась в кисель. Вставая на старт 1500 метров в паре с Матисеном, я про себя решил: „Всем проиграю, а тебе, голубчик, ни за что“». Из воспоминаний Матисена: «Маленький, в чёрном, обтягивающем мускулистое тело свитере, русский из Москвы справился с покрытым водой льдом лучше, чем кто-либо из нас, и стал чемпионом Европы».

На чемпионате мира в Гельсингфорсе борьба была более упорной: на первых трёх дистанциях Матисен опередил Струнникова, но на заключительной — 10 000 м (своей самой слабой дистанции) — занял только 6-е место и по сумме мест отстал от Струнникова.

1911 год

4 февраля 1911 года Струнников выступил вне конкурса на матче Норвегии — Швеции в Кристиании (ныне Осло) на дистанции 5000 м. Целью было побитие мирового рекорда: этот рекорд — 8.37,6 — был установлен в 1894 году голландцем Яапом Эденом (тогда он превысил предыдущий рекорд на полминуты), после чего к этому результату никто не смог даже приблизиться; уже звучали предложения его аннулировать. Струнников побил рекорд, показав результат 8.37,2 (продержался до 1914 года, когда его побил Матисен). Однако Международный союз конькобежцев отказался утвердить результат в качестве официального мирового рекорда из-за того, что Струнников бежал вне конкурса (рекорд был утверждён только в 1967 году).

Журнал «Всемирный спорт и здоровье» (издавался в 1910—1911) писал по этому поводу:

Феноменальный русский, — как называют теперь Струнникова, — в беге на 5000 метров показал такой размах, такие гигантские шаги и красоту движений, что толпа замерла. А когда он грациозно, словно ласточка, облетел 13 кругов и побил стоявший незыблемо в течение 16 лет мировой рекорд, — энтузиазм зрителей был неописуем.

Тысячная публика прорвалась сквозь барьер, ринулась лавой на каток, и через мгновение Струнникова подняли высоко над головами. Громовое «ура!», клики и восторги толпы сопровождали победу москвича, воспринявшего почести, которыми античная Эллада венчала своих героев.

Чемпионаты Европы и мира Струнников в отсутствие Матисена выиграл, победив на всех четырёх дистанциях.

1912 год и после

В 1912 году администрация Московского первого русского гимнастического общества «Сокол», за которое выступал Струнников, не нашла средств для посылки за границу своего представителя (согласно регламенту на чемпионате мира вместе с конькобежцем должны были присутствовать его официальный представитель и массажист), и Струнников в знак протеста покинул большой спорт.

В 1920—1930-е годы он работал тренером, затем — техником-конструктором в строительных организациях Москвы. Умер в 1940 году; похоронен на Донском кладбище Москвы.

Спортивные достижения

		Многоборье	500 м	1500 м	5000 м	10 000 м
Чемпионат мира	1910	чемпион	49,3 (3)	2.33,0 (2)	9.31,8 (3)	18.34,0 (1)
	1911	чемпион	46,4 (1)	2.26,0 (1)	9.10,2 (1)	18.13,0 (1)
Чемпионат Европы	1910	чемпион	47,6 (2)	3.05,0 (2)	9.49,4 (1)	24.42,8 (2)
	1911	чемпион	46,1 (1)	2.29,2 (1)	9.02,4 (1)	17.59,8 (1)

		Многоборье	500 м	1500 м	5000 м
Чемпионат России	1906	2-е место		2.44,0 (2)	9.44,0 (2)
	1907	2-е место		2.39,6 (2)	9.37,0 (2)
	1908	чемпион	51,0 (1)	2.44,2 (1)	9.36,0 (1)
	1909	чемпион	50,1 (1)	2.40,2 (1)	9.26,8 (2)
	1910	чемпион	47,2 (1)	2.33,6 (1)	9.17,4 (1)

Рекорды

В качестве рекордов России фиксировались только результаты, показанные на территории России. В таблице приведены также показанные за границей результаты, бывшие на тот момент абсолютно лучшими для конькобежцев России (выделены курсивом). Рекорды на дистанции 1000 м — неофициальные (официальная регистрация рекордов не велась).

   500 м       49,6               1909   Москва
               48,0         16.01.1910   Москва
               47,6               1910   Выборг
               47,2               1910   Москва
               47,0               1910   Москва
               45,1         11.02.1911   Кристиания
               46,0         31.12.1911   Москва
  1000 м     1.39,2               1910   Москва
             1.38,0          7.01.1911   Москва
  1500 м     2.33,6         20.02.1909   Санкт-Петербург
             2.30,0               1909   Санкт-Петербург
             2.23,8         12.02.1911   Кристиания
             2.29,4         31.12.1911   Москва
  5000 м     9.09,0         24.01.1909   Москва
             9.05,0         19.02.1909   Санкт-Петербург
             8.37,2  РМ      4.02.1911   Кристиания
10 000 м    18.27,2          7.02.1909   Санкт-Петербург
            18.11,8         11.02.1911   Кристиания
            17.59,8         18.02.1911   Хамар, ЧЕ

Николай Струнников — единственный в истории России и СССР конькобежец, владевший абсолютно лучшими результатами страны на всех дистанциях классического многоборья.

Книги

• Хвостов М. Конькобежный спорт: Руководство по скоростному бегу на коньках / Под редакцией и с главой о тренировке Н. В. Струнникова. — М.: «Воениздат», 1926. — 99 с.

Литература, ссылки

Биографические материалы

• Струнников, Николай Васильевич — статья из Большой советской энциклопедии.
• [web.archive.org/web/20070311151014/www.skateresults.com/skater/show/1504 Nikolay Strunnikov] на SkateResults.com (англ.)

Спортивные результаты

• Конькобежный спорт. Справочник / Составитель Г. А. Тиновицкий. — М.: «Физкультура и спорт», 1974. — 344 с. (биографическая справка — с. 64)
• [web.archive.org/web/20120204072910/www.speedskating.ru/index.html Общество нержавого конька] — история и статистика конькобежного спорта

Отрывок, характеризующий Струнников, Николай Васильевич

– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.


Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…