Струппе, Пётр Иванович

Пётр Иванович Струппе<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Ответственный секретарь Псковского губкома ВКП(б)
1923 — 1926
Предшественник:	Иванов, Александр Александрович
Второй секретарь Ленинградского обкома ВКП(б)
1931 — 1932
Предшественник:	Чудов, Михаил Семёнович
Преемник:	Чудов, Михаил Семёнович
Председатель Ленинградского облисполкома
1932 — 1936
Предшественник:	Царьков, Фёдор Филатович
Преемник:	Гричманов, Алексей Петрович
Рождение:	усадьба Ускур, Добленский уезд, Курляндская губерния, Российская империя
Партия:	ВКП(б)

Пётр Иванович Струппе (12 [24] июля 1889 – 30 октября 1937) – советский партийный и государственный деятель, председатель Леноблисполкома с июля 1932 г. по февраль 1936 г.

Родился в усадьбе Ускур Дубленского уезда Курляндской губернии в семье зажиточного крестьянина. Член РСДРП с 1907 г. За революционную деятельность в 1908-1911 сидел в тюрьме, в 1916 г. сослан в Иркутскую губернию (вернулся после Февральской революции).

В 1917–1918 гг. член Самарского губкома РКП(б), исполкома Самарского губсовета. В 1918–1919 гг. комиссар Самарского укрепрайона, член РВС Уральского укрепрайона. В 1919–1920 гг. председатель Исполкома Уральского губсовета, председатель Уральского губревкома.

В 1920–1922 гг. зам. наркома внутренних дел Киргизской (Казахской) АССР. В 1922 г. председатель Киргизской областной ревкомиссии РКП(б). В 1922–1923 гг. ответственный инструктор ЦК РКП(б). В 1923–1926 гг. ответственный секретарь Псковского губкома ВКП(б).

С 1926 года работал в Ленинграде:

• 1926–1927 секретарь Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б).
• 1926–1927 зав. Орготделом Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б).
• 1927–1930 ответственный секретарь Выборгского и Василеостровского райкомов ВКП(б) .
• 1930–1931 председатель Ленинградской областной контрольной комиссии ВКП(б).
• 1931–1932 второй секретарь Ленинградского обкома ВКП(б).

С июля 1932 г. по февраль 1936 г. председатель Ленинградского облисполкома.

В 1936–1937 гг. начальник Свердловского управления Наркомата зерновых и животноводческих совхозов СССР.

В 1930–1934 гг. член Центральной Контрольной Комиссии ВКП(б). В 1930–1932 гг. член Президиума Центральной Контрольной Комиссии ВКП(б). В 1934–1937 гг. кандидат в члены ЦК ВКП(б).

Арестован 27 июня 1937 г. Расстрелян.

Источники

• Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898 - 1991 www.knowbysight.info/SSS/04001.asp
• Очерки истории Псковской организации КПСС. А. Г Фомичев. Лениздат, 1971 - Всего страниц: 542
• Неизвестный Киров. Алла Алексеевна Кирилина. Издательский дом "Нева", 2001 - Всего страниц: 542
• Ашимбаев Д. Р. Кто есть кто в Казахстане. Биографическая энциклопедия. - Алматы, 2008

Отрывок, характеризующий Струппе, Пётр Иванович

– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.