Струтовский, Михаил Иванович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Михаил Иванович Струтовский (род. 30 августа 1910 6 мая 1983) — полный кавалер ордена Славы, в годы Великой Отечественной войны сапер 558-го отдельного саперного батальона 309-й стрелковой дивизии 1-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта.





Биография

Родился 30 августа 1910 года в селе Малые Мошковцы (ныне Андрушевского района Житомирской области Украины) в семье крестьянина-бедняка. Окончил 4 класса местной школы в 1924 году и пять лет работал в хозяйстве родителей. В 1929 году стал рабочим Червоненского спиртового завода, а через два года уехал на шахты Донбасса. Оттуда в 1933 году был призван в Красную Армию. Служил на Дальнем Востоке, а после увольнения в запас вплоть до 1941 года работал в родном колхозе им. Косиора (позже «Октябрь») на разных работах. 10 мая 1941 года Михаил был призван на армейскую переподготовку, где его и застала война.

С первых дней войны служил в 400-ом отдельном саперном батальоне сапером-минером. В боях под Коростенем был ранен и с июля по октябрь 1941 года находился в эвакогоспитале. После выздоровления его направили в 137-й стрелковый полк, в котором воевал по ноябрь того же года. Второе ранение и снова госпиталь по январь 1942 года. Потом 213 стрелковый полк, где М. Струтовский командует отделением. В сентябре 1942 года в боях под Тулой в третий раз ранен. Через два месяца — снова фронт, 309 стрелковый полк, Струтовский — старшина роты.

В марте 1944 года Струтовский вместе с бойцами возле села Дзеленцы и Мочулинцы (Волочисский район Хмельницкой области) установил три группы противотанковых мин, на которых подорвались несколько боевых машин врага. Под огнем взорвал мост, преградив путь вражеским танкам. 7 мая 1944 года награждён орденом Славы 3-й степени.

6-14 января 1945 года старший сержант Струтовський с подчиненными возле населенного пункта Опатув (северо-западнее города Сандомир, Польша) проделал восемь проходов в минных полях и проволочных загонах противника. 15 января 1945 года, проделав проходы в загонах врага, провел через них стрелковые подразделения, одним из первых ворвался во вражескую траншею. 27 февраля 1945 года награждён орденом Славы 2-й степени.

5 февраля 1945 года за 8 км восточнее города Лігніц (ныне Легница, Польша) Струтовський с отделением сделал три прохода в минных полях противника, первым достиг его траншеи, в схватке сразил свыше 10 пехотинцев. 11 февраля 1945 года установил 45 противотанковых мин, на которых подорвались два бронетранспортера. 22 февраля 1945 года в бою за город Бреслау (ныне Вроцлав, Польша) расчистил две баррикады, обезвредил 10 мин. 10 апреля 1945 года награждён орденом Славы 1-й степени.

Демобилизован согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР 1 октября 1945 года. После демобилизации работал в колхозе «Октябрь» бригадиром полеводческой бригады, заведовал животноводческой фермой, был бригадиром строительной бригады до выхода на пенсию в 1970 году.

Умер 6 мая 1983 года.

Награды

Память

В городе Андрушевке на Аллее Славы установлен бюст Михаила Струтовського.

В честь 65-летия освобождения Украины община села Малые Мошковцы увековечила имя своего земляка, назвав одну из улиц села именем Струтовского[1].

Примітки

  1. [andruchivka.at.ua/publ/zemljaki_andrushivshhini/vidatni_zemljaki_andrushivshhini/mikhajlo_ivanovich_strutovskij/3-1-0-76 Сайт міста Андрушівки]

Напишите отзыв о статье "Струтовский, Михаил Иванович"

Литература

  • Звезды солдатской славы. Киев, 1980. с.122-125.

Отрывок, характеризующий Струтовский, Михаил Иванович

Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.