Стрэйд, Шерил

Шерил Стрэйд
англ. Cheryl Strayed
Шерил Стрэйд на Техасском книжном фестивале, 2012
Имя при рождении:	Шерил Ни́ланд
Дата рождения:	17 сентября 1968(1968-09-17) (55 лет)
Место рождения:	Спанглер, Пенсильвания, США
Род деятельности:	женщина-литератор, блогер, писатель и эссеист
Язык произведений:	английский

Ше́рил Стрэйд (англ. Cheryl Strayed; 17 сентября 1968, Спанглер, Пенсильвания, США) — американская писательница, мемуарист, эссеист и публицист.

Личные эссе Стрэйд были широко опубликованы в национальных газетах и журналах и дважды были включены в список «Лучших американских эссе». Она выиграла премию Pushcart Prize за эссе "Munro Country", которая впервые появилась в The Missouri Review. Вторая книга Шерил «Дикая. Опасное путешествие как способ обрести себя» была опубликована в США Альфредом А. Кнопфом 20 марта 2012 года, и была переведена более чем на тридцать языков. С 15 июля 2012 года, в течение семи недель подряд, книга возглавляла Список бестселлеров «Нью-Йорк Таймс». В июне 2012 года телеведущая Опра Уинфри объявила, что «Дикая» была выбрана в качестве первого романа для её нового «Книжного клуба Опры 2,0».

В 2010 году Стрэйд начала писать "Dear Sugar", колонку советов для литературного сайта «The Rumpus». В июле 2012 года, колонка была опубликована Vintage Books, как "Tiny Beautiful Things: Advice on Love and Life from Dear Sugar". Книга дебютировала на 5 месте в Списке бестселлеров «Нью-Йорк Таймс» в разделе изданий для самосовершенствования, и также был опубликована в других странах.

Первая книга Стрэйд — роман «Факел», опубликованная в 2006 году, получила положительные отзывы от критиков и получила награду "The Great Lakes Book Award". Книга была отобрана The Oregonian в список 10 лучших книг 2006 года, написанных авторами Северо-Западного побережья США.

Юность

Стрэйд родилась в Спэнглере, штат Пенсильвания, в семье Барбары Энн "Бобби" Ниланд (в девичестве Янг; 1945-1991) и Рональда Ниланда. В возрасте пяти лет переехала с семьей в Часка, штат Минесота. Её родители развелись через год после этого. Когда ей было 13 лет, её мать и отчим Гленн Ламбрехт, сестра Карен и брат Лейф переехали в округ Эйткин штата Минесота, в дом, который построили сами на 40 акрах принадлежавшей им земли. Несколько лет в доме не было электричества и водопровода. Дом был подключен к водопроводу уже после поступления Шэрил в колледж.

В 1986, в возрасте 17 лет, Стрэйд закончила McGregor High School в Макгрегоре, штат Минесота, где она занималась лёгкой атлетикой и черлидингом. Вымышленный округ Колтрэп в романе "Факел" основан на её воспоминаниях о Макгрегоре и округе Эйткин. Шерил поступила в Университет св. Томаса в Сейнт-Поле, но на втором курсе перевелась в Университет Минесоты в Миннеаполисе, где получила степень бакалавра искусств. В марте 1991 её мать, Бобби Ламбрехт, умерла от рака лёгких в возрасте 45 лет. Стрэйд описала её смерть в каждой своей книге и нескольких эссе.

Стрэйд работала официанткой, молодёжным правозащитником, организатором политических выступлений, временным офисным сотрудником и санитаркой. В 2002 получила степень магистра изящных искусств в Сиракузском Университете, где она училась у таких писателей, как Джордж Сандерс, Артур Флауерз и Мэри Капонегро.

Карьера

Кроме её книг Дикая, Tiny Beautiful Things, и Факел, Стрэйд опубликовала эссе в разных журналах, включая The Washington Post Magazine, The New York Times Magazine, Vogue, Allure, The Missouri Review, и The Sun Magazine. Её работы были дважды выбраны для включения в The Best American Essays ("Героин", 2000 года, и "Любовь моей жизни", 2003 года). Она также получила Pushcart Prize за её эссе, "Munro Country," опубликованный в The Missouri Review. Эссе о письме полученном Стрэйд от Элис Манро, когда она была молодым автором

Она вела популярную колонку советов "Dear Sugar" в The Rumpus, начиная с 2010 года. Шерил вела колонку анонимно до 14 февраля 2012, когда представилась как "Sugar" на "Coming Out Party" организованной The Rumpus в клубе Verdi в Сан Франциско. Избранные выпуски её колонки были изданы ссборником Tiny Beautiful Things.

Её мемуары Дикая. Опасное путешествие как способ обрести себя описывают 1,100-мильный поход по маршруту Тихоокеанского хребта от пустыни Мохаве до границы между штатами Орегон и Вашингтон, а также повествует о внутренней борьбе, сподвигнувшей её на этот поход. За 3 месяца до публикации актриса Риз Уизерспун приобрела права на экранизацию для своей компании "Pacific Standard". Ник Хорнби адаптировал книгу как сценарий фильма, в котором Уизерспун сыграла Стрэйд.

В июне 2012, Дикая была выбрана для Oprah's Book Club 2.0, который был перезапуском Oprah's Book Club, закончившегося в 2011. Oprah's Book Club 2.0 использовал социальные сети, такие как Facebook и Twitter. Уинфри описала Дикую в видеоролике, анонсирующем Oprah's Book Club 2.0. Опра интервьюировала Стрэйд в двухчасовом выпуске её шоу Super Soul Sunday.

Фильм Дикая

Выход экранизации популярного романа Стрэйд был анонсирован на 5 декабря 2014 года, с Риз Уизерспун в главной роли. Режиссёром фильма стал Жан-Марк Валле, производителем — Fox Searchlight Pictures. Уизерспун приобрела права на экранизацию для компании «Pacific Standard», принадлежащей ей и продюсеру фильма Бруне Папандреа, за несколько месяцев до публикации книги. Адаптация сценария для больших экранов была выполнена Ником Хорнби. В октябре 2013 фильм был запущен в производство. В актёрский состав вошли Лора Дерн (в роли Бобби, матери Шерил), Гэби Хоффманн, Томас Садоски, Михиль Хёйсман, Кевин Ранкин и другие.

Личная жизнь

В 1999 г. Стрэйд вышла замуж за режиссёра Брайана Линдстрома. У них есть сын Карвер и дочь Бобби, которые живут в Портленде (штат Орегон).

Изданные работы

• Strayed, Cheryl (2006). Torch, Houghton Mifflin Harcourt, 336 pages. ISBN 978-0618472178
• Strayed, Cheryl (2012). Wild: From Lost to Found on the Pacific Crest Trail, Knopf, 336 pages. ISBN 978-0307592736
• Strayed, Cheryl (2012). Tiny Beautiful Things: Advice on Love and Life from Dear Sugar, Vintage Books, 368 pages. ISBN 978-0307949332
• Strayed, Cheryl (2012). Torch, reissue with new introduction by the author, Vintage Contemporaries, 432 pages. ISBN 978-0345805614

на русском языке

• Стрэйд, Шерил (2014). Дикая. Опасное путешествие как способ обрести себя, Эксмо. ISBN 978-5-699-70058-5

Внешние ссылки

• [www.cherylstrayed.com/ Официальный веб-сайт Шерил Стрэйд]
• [therumpus.net/sections/dear-sugar/ Колонка советов «Dear Sugar»]
• [www.biographile.com/wild-review-roundup Обзоры и ссылки Шерил Стрэйд на Biographile]
• [www.missourireview.com/content/dynamic/view_text.php?text_id=2519 "Munro County"] изданное в The Missouri Review
• [www.oprah.com/spirit/Quotes-from-Wild-by-Cheryl-Strayed-Wild-Quotes The Most Inspiring Quotes from Wild] Oprah.com

Отрывок, характеризующий Стрэйд, Шерил

Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.