Студент

Студе́нт (от лат. studens — усердно работающий, занимающийся) — учащийся высшего, в некоторых странах и среднего учебного заведения. В Древнем Риме и в Средние века студентами назывались любые лица, занятые процессом познания. С основанием в XII веке университетов термин стал употребляться для обозначения обучающихся и преподающих в них лиц; после введения учёных званий для преподавателей (магистр, профессор и др.) — только учащихся.

Студенты очного отделения обычно посещают высшие учебные заведения, где слушают лекции, участвуют в семинарах, после чего сдают зачёты и экзамены, выполняют курсовые работы и участвуют в практике по специальности, а по окончании соответствующей ступени обучения выполняют дипломную работу. Неотъемлемой составляющей студенческой жизни всех стран и времён является сопутствующее посильное самопознание и самоопределение в личной и общественной жизни, в том числе через участие в самодеятельности, подработках, общественно-политической жизни.

Для заочного и вечернего обучения используются несколько иные правила: студенты являются слушателями более сжатого курса лекций, а студенты-заочники нередко приезжают в учебное заведение только для сдачи экзаменов.

В вузах, где обучение ведётся по ступеням бакалавриата и магистратуры (Болонская система), наименование студент применяется для обеих ступеней, например, студент бакалавриата, студент магистратуры. Наряду с этим, используются понятия бакалаврант и магистрант. Количество студентов в 2012 году, получающих высшее образование в России составило 3 070 235 студентов.

Возникновение понятия

Во время возникновения первых университетов латынь являлась языком науки и делопроизводства. Студентов в те времена называли школярами (scholaris — ученик, от лат. schola — школа). Этот термин всё ещё используется в настоящее время по отношению к школьникам, а иногда к тем, кто отличается неглубокими, ограниченными знаниями.

См. также: Абитуриент

В ранний период Нового времени появилось обозначение лат. studiosus («интересующийся»). Немного позднее появилось слово studente (причастие настоящего времени), которое и по настоящий момент служит в русском языке обозначением для учащегося высших учебных заведений.

В России до 1918 года студентами называли также выпускников вузов, ещё не имеющих опыта практической работы.

В российском праве

В пункте 3 статьи 33 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» устанавливается понятие студента: «лица, осваивающие образовательные программы среднего профессионального образования, программы бакалавриата, программы специалитета или программы магистратуры».

Специального федерального закона, регулирующего сферу профессионального образования, в Российской Федерации не существует.

Пространственная мобильность

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Уже в средние века студент часто покидал место постоянного проживания своей семьи с целью поиска лучшей для себя школы или даже определённого учителя, в иных случаях целью было обрести деловые и личные связи и, тем самым, легче трудоустроиться в более привлекательным в каком-либо отношении (научном, культурном, профессиональном, религиозном и т. д.) месте. В XIX веке появилась и усилилась мода на обучение в столицах, а также заграницей, причём часто в нескольких ВУЗах. В XX веке, с появлением современных средств транспорта и СМИ, студенческая подвижность и сопровождающие её перемещения к местам обучения получила ещё большее распространение.

По степени удалённости студента от места постоянного проживания своей семьи выделяются: иногородние студенты, совершившие переезд с целью получения образований в пределах одной страны, и международные студенты, выезжающие на учёбу за рубеж. В некоторых странах студенческие переезды за пределы региона своего постоянного проживания пресекаются командно-административными приёмами. Например, в США и Канаде применяется повышение платы за обучение студентов из других округов до уровня, который в несколько раз превышает плату, взимаемую со студентов своего округа. Количество российских студентов, учащихся за границей в 2012 году, составило 50 642 человек

Финансирование студентов

См. также: Грант, Бюджетный студент, Казённокоштный и Вольнослушатель

В культуре

Песни:

• Гаудеамус — студенческая песня (гимн) на латинском языке
• «Из вагантов» (Музыка Давида Тухманова, вольный перевод с латыни Льва Гинзбурга. Неопределённое указание Гинзбурга на поэзию вагантов как на источник можно уточнить: автором исходного латинского текста является Архипиита Кёльнский.

См. также

• Студенческое движение
• Международный день студентов
• Татьянин день
• Студенческое самоуправление
• Студенческая культура

Литература

• Луков Вал. А. [www.zpu-journal.ru/zpu/2005_2/Lukov_Val/26.pdf Студенты Москвы: ожидание перемен?] // Знание. Понимание. Умение. — 2005. — № 2. — С. 183—188.
• Намлинская О. О. [www.zpu-journal.ru/zpu/2004_1/monitoring/14.pdf Вуз государственный vs. вуз негосударственный: московские студенты о своих вузах. Данные социологического исследования] // Знание. Понимание. Умение. — 2004. — № 1. — С. 117—126.
• Немировский В. Г., Григорьев С. И. [ipps.sfu-kras.ru/sites/ipps.institute.sfu-kras.ru/files/publications/V_poiskah_smysla_zhizni_i_spravedlivosti_studenchestvo_Rossii_na_poroge_XXI_veka.pdf В поисках смысла жизни и справедливости: студенчество России на пороге ХХI века]. — Барнаул: Алтайское книжное издательсво, 1995. — 188 с.
• Немировский В. Г., Стариков П. А. [ecsocman.hse.ru/data/394/560/1216/012.NEMIROVSKI.pdf Тенденция «квазирелигиозности» в среде красноярского студенчества] // Социологические исследования. — 2003. — № 10. — С. 96—101.
• Немировский В. Г., Стариков П. А. Структура и динамика религиозно-этических представлений студенческой молодёжи (1987-2000 гг.). Монография. — Красноярск: Издательство "Поликом", Красноярский государственный университет, 2002. — 175 с. — ISBN 59487-010-3.
• Русанова А. Г. [www.zpu-journal.ru/e-zpu/2008/11/Rusanova/ Культурная идентификация студентов и проблемы высшего образования] // Знание. Понимание. Умение. — 2008. — № 11.
• Стариков П. А. [www.edscience.ru/jour/article/view/280 Методика комплексного анализа смысловых ассоциаций в изучении «Креативного этоса» современной студенческой молодёжи] // Образование и наука. — Екатеринбург: РГППУ, 2013. — С. 115—126. — DOI:10.17853/1994-5639-2013-7-115-126.
• Федеральный закон от 22.08.1996 г. № 125-ФЗ [base.garant.ru/135916/ «О высшем и послевузовском профессиональном образовании»]

Отрывок, характеризующий Студент

И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.