Студия 54
- Эта статья посвящена нью-йоркскому клубу. Для статьи об одноименном фильме см. Студия 54 (фильм)
| Studio 54 | |
 Логотип Studio 54, созданный Гилбертом Лессером [1]  | |
| Прежние названия |
Gallo Opera House (1927) |
|---|---|
| Основан |
1927 |
| Здание театра | |
| Местоположение |
254 Западная 54я улица, |
| Вместимость |
1,006 мест [2] |
| Ссылки | |
|
[www.roundabouttheatre.org/ot_54.htm ndabouttheatre.org/ot_54.htm] | |
«Студия 54» (англ. Studio 54) — культовый ночной клуб и всемирно известная дискотека, прославившаяся легендарными вечеринками, жёстким фейсконтролем, беспорядочными половыми сношениями и непомерным употреблением наркотиков.
Легендарный клуб
Клуб «Студия 54» открылся 26 апреля 1977 года в Нью-Йорке в здании бывшего театра на пересечении 54-й улицы Манхэттена и Бродвея. Здание было построено в 1927 году и до 1943 года использовалось в качестве театра, после чего перешло во владения телерадиовещательной компании Columbia Broadcasting Co. (CBS). Здание было переоборудовано в телестудию и получило название «Студия 52», так как стало 52-й по счёту студией компании.
Стив Рубелл и Ян Шрагер, которые до этого занимались ресторанным и немного клубным бизнесом, задумали превратить студию в ночной клуб. Деньгами для осуществления планов их снабдил Джек Души, который запросил за помощь 50 % прибыли. Ремонт здания занял около года и стоил новым владельцам около 700 тысяч долларов. В дань истории новый клуб получил название «Студия 54» по названию улицы и прошлому названию телестудии.
Для организации открытия клуба была нанята Кармен Д’Алессио, задача которой состояла в приглашении «правильных» людей. На самую первую вечеринку, куда были приглашены 5000 человек, пришло огромное количество гостей, многие из приглашённых так и не смогли попасть внутрь. С самого начала «Студия» отличалась жёстким фейс-контролем — попасть в неё могли далеко не все желающие, даже знаменитостей порой не пускали в клуб. Во многом благодаря такой политике клуб и стал знаменитым — дефицит рождает спрос. Один из владельцев, Стив Рубелл, лично отбирал публику, которой позволялось пройти в клуб; все остальные были готовы пойти на все, чтобы попасть в «Студию 54» — предлагали взятки, раздевались догола, пытались пробраться внутрь через вентиляционные шахты. Иногда клуб оставался полупустым, хотя снаружи толпились сотни желающих.
Довольно большая часть интерьера сохранилась со старых времён, когда в здании располагался театр: балкончики, где размещались столики для гостей и где обычно занимались половыми сношениями, подмостки и сцена создавали театральную атмосферу. Кроме того декорации менялись к каждой вечеринке. По периметру танцпола были расставлены обтянутые серебряной тканью диваны, бар был инкрустирован бриллиантами. Танцпол был украшен анимированной картиной Man in the Moon с кокаиновой ложкой, с потолка распыляли кокаин. Клуб был оснащен лучшей по тем временам аппаратурой. На третьем этаже находилась «Резиновая комната» с кусками каучука на стенах, где также занимались сексом и употребляли наркотики. В подвале расположилась комната для VIP-гостей.
В конце 1970-х в Нью-Йорке царили свободные нравы — ВИЧ был обнаружен несколькими годами позже, а употребление наркотиков было обычным явлением. В «Студии» можно было безнаказанно употреблять наркотики и заниматься сексом с кем угодно, поэтому клуб стал местом обитания тех, чей стиль жизни представлял собой бесконечные вечеринки. Публика состояла не только из знаменитостей, но и из самых простых людей. Постоянными посетителями были Лайза Минелли и Энди Уорхол, а также Элизабет Тейлор, Мик Джаггер с бывшей женой Бьянкой, Дайана Росс, Майкл Джексон, Арнольд Шварценеггер, Сильвестр Сталлоне, Джон Траволта, Кельвин Кляйн, Рудольф Нуреев, Михаил Барышников, Джиа Каранджи и многие другие.
14 декабря 1978 года в «Студию 54» ворвались агенты американской налоговой службы. Они обнаружили в клубе кокаин и большое количество пачек с купюрами, которые составляли незадекларированную прибыль. Ежедневный доход был оценен в 70 000 долларов, что означало сокрытие налогов на сумму 2,5 млн долларов за год. Владельцы были арестованы и приговорены к 3,5 годам заключения, из которых провели лишь 13 месяцев в тюрьме. На прощальную вечеринку 4 февраля 1980 года пришли среди прочих гостей Ричард Гир, Джиа Каранджи и Сильвестр Сталлоне (именно он, по легенде, купил последний алкогольный напиток). Лайза Минелли спела свой хит «New York, New York».
Новыми владельцами стали Майк Флэчмен, Кармен д’Алессио и Майкл Оверингтон, которые наняли Рубелла и Шрагера после их выхода на свободу в качестве консультантов. Мода на диско закончилась, возможность заражения СПИДом делала случайные сексуальные связи опасными. Клуб потерял прежнее значение и был окончательно закрыт в 1986 году.
Новая эра
После закрытия клуба в Нью-Йорке, новая «Студия 54» обосновалась в 1995 году в Эм-Джи-Эм Гранд в Лас-Вегасе. Но новый клуб [www.mgmgrand.com/nightlife/studio-54.aspx закрылся] в связи с реновацией всего развлекательного комплекса Эм-Джи-Эм Гранд. Старое нью-йоркское здание опять стали использовать в качестве театра, в том числе с 1998 года для новой инсценировки мюзикла «Кабаре» Сэма Мендеса.
В кино
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 11 января 2016 года. |
- В 1998 году Марком Кристофером был снят одноименный фильм «Студия 54» с Райаном Филлиппом в главной роли. Фильм повествует о молодом человеке, который благодаря своей работе барменом в «Студии» добился небывалой славы и успеха.
- В 8 серии 1 сезона телесериала «Склад 13» говорится об артефакте-дискошаре Студии 54, который впитал в себя всю похоть и порочность людей, которые занимались в этом клубе беспорядочными половыми сношениями и употребляли наркотики.
Напишите отзыв о статье "Студия 54"
Примечания
Литература
- Anthony Haden-Guest. The Last Party: Studio 54, Disco, and the Culture of the Night (New York: William Morrow and Company, 1997) ISBN 978-0688160982 (англ.)
Ссылки
- [sgustok.org/text/studio-54 Статья о Studio 54 на Sgustok Magazine]
- [www.sohoblues.com/Nightlife/ Studio 54 в фоторепортаже «Nightlife — New York in the 70s»] Аллана Танненбаума
- [www.dailymail.co.uk/news/article-2954539/Glitz-glamour-infamous-excess-Dizzying-photos-inside-Studio-54-reveal-star-studded-debauchery-world-s-famous-disco.html Glitz, glamour and infamous excess: Dizzying photos from inside Studio 54]. // Дейли мэйл, 15 февраля 2015 года. (англ.)
|
||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Студия 54
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.
Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?
– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
