Стуков, Иннокентий Николаевич

Иннокентий Николаевич Стуков<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">И. Н. Стуков</td></tr>
Рождение:	17 августа 1887 (4 августа 1887)(1887-08-04) село Тунок Иркутская губерния, Российская империя
Смерть:	4 ноября 1936(1936-11-04) (49 лет) Москва, Советский Союз
Партия:	РСДРП с 1905 года

Иннокентий Николаевич Стуков (1887—1936) — советский государственный и партийный деятель, начальник сектора экономических исследований Народного комиссариата финансов РСФСР.

Биография

Сын священника. Окончил реальное училище в Троицкосавске. Учился в Психоневрологическом институте, который не окончил, затем в пехотном военном училище. В РСДРП с 1905, большевик. Провёл в царских тюрьмах 6 лет, в 1911 бежал из ссылки в Томской губернии. В 1917 член Московского областного бюро РСДРП(б). Избран в Учредительное собрание от Владимирского, Калужского и Тверского округов, участник заседания 5 января.

С 1918 в РККА, член Реввоенсовета 5-й армии. В 1919 председатель Уфимского ревкома, в 1920 председатель Уфимского губкома РКП(б). Являлся редактором издательства журнала «Советская Сибирь», в 1920-1921 примыкал к «децистам». В 1926-1927 участвовал в объединённой оппозиции, после чего был исключён из партии и сослан. В последующие годы на военной и хозяйственной работе в Москве. В 1936 начальник сектора экономических исследований Народного комиссариата финансов РСФСР.

Арестован 21 марта 1936. Приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу. Приговор приведён в исполнение 4 ноября 1936. Реабилитирован посмертно 30 ноября 1957.

Литература

• Протасов Л. Г. Люди Учредительного собрания: портрет в интерьере эпохи. М., РОСПЭН, 2008.

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/bio_s/stukov_in.php Биография И. Н. Стукова на сайте Хронос]
• [www.knowbysight.info/SSS/15005.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898 - 1991]

Отрывок, характеризующий Стуков, Иннокентий Николаевич

В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.