Стен Стуре Старший

Стен Стуре Старший

Стен Стуре Старший (швед. Sten Sture den äldre; около 1440 — 14 декабря 1503) — регент Швеции с 16 мая 1470 по 18 октября 1497 года (1-й раз), и с ноября 1501 года (2-й раз), который своей деятельностью подготовил окончательное расторжение Кальмарской унии и восстановление шведской государственности.

Происходил из феодальной верхушки шведского общества. После смерти Карла Кнутсона (1470 год) был избран регентом Швеции. Опираясь на крестьян и бюргеров, он сохранял своё положение в течение 26 лет вопреки сильной оппозиции государственного совета, тяготевшего к унии. В 1471 году в битве при Брункеберге армия под его командованием разбила армию датского короля Кристиана I.

Много сделал для поднятия благосостояния страны и для просвещения, а также для централизации и укрепления аппарата управления. В 1477 году им был основан университет в Упсале и почти одновременно было введено в стране книгопечатание.

Не будучи в состоянии помешать провозглашению Кальмарской унии в 1483 году, он, однако, оттянул фактическое её возобновление до 1497 года, когда король датский Ганс, призванный шведским государственным советом, разбил под Ротебро шведскую армию и запер самого Стуре в Стокгольме.

Он продолжал, однако, и после того занимать первое место в государстве, примирился с государственным советом, который скоро разочаровался в унии и, когда в 1501 году в стране вспыхнул общий мятеж, был вторично избран регентом.

Литература

• Стуре // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Стен Стуре Старший

Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.