Стюарт, Дональд Огден
| Дональд Огден Стюарт | |
 Стюарт в 1941 году | |
| Место рождения: | |
|---|---|
Дональд Огден Стюарт (англ. Donald Ogden Stewart; 30 ноября 1894 — 2 августа 1980) — американский писатель и сценарист.
Биография
Дональд Огден Стюарт родился в городе Колумбус, штат Огайо. Он окончил Йельский университет в 1916 году, где стал членом братства Дельта Каппа Эпсилон. Во время Первой мировой войны был в резерве военно-морских сил.
После войны его друг заинтересовал Дональда работой в театре, и в 1920 году он стал драматургом на Бродвее. Он дружил с Дороти Паркер, Робертом Бенчли, Джорджем С. Кауфманом, Эрнестом Хемингуэем.
Перед началом Второй мировой войны, он стал членом голливудской Антинацистской лиги, и признался, что является членом Коммунистической партии США. В 1950 году его занесли в чёрный список Красной угрозы, и через год он и его жена, писательница Элла Винтер, переехали в Лондон.
Умер в Лондоне в 1980 году, его вдова умерла в том же году. Стюарт имел двух сыновей.
Избранная фильмография
- 1926 — Браун из Гарварда / Brown of Harvard
- 1930 — Смех / Laughter
- 1932 — Нежная улыбка / Smilin 'Through
- 1933 — По дороге в Голливуд / Going Hollywood
- 1934 — Барретты с Уимпоул-стрит / The Barretts of Wimpole Street)
- 1935 — Дамы больше не нужны / No More Ladies
- 1938 — Мария-Антуанетта / Marie Antoinette
- 1939 — Женщины / The Women
- 1941 — Лицо женщины / A Woman’s Face
Напишите отзыв о статье "Стюарт, Дональд Огден"
Примечания
 |
В данной статье или разделе имеется список источников или внешних ссылок, но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок. Утверждения, не подкреплённые источниками, могут быть поставлены под сомнение и удалены. Вы можете улучшить статью, внеся более точные указания на источники.
|
|
||||||
Отрывок, характеризующий Стюарт, Дональд Огден
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна МарьяНесмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
