Стюарт, Фрэнсис, граф Ботвелл

Фрэнсис Стюарт (англ. Francis Stewart; 1563—1612), граф Ботвелл (с 1581 г.) — шотландский дворянин, авантюрист, организатор нескольких попыток захвата короля Шотландии Якова VI.

Биография

Фрэнсис Стюарт был сыном лорда Джона Стюарта, незаконнорожденного сына короля Якова V, и сестры Джеймса Хепберна, графа Ботвелла, любовника и третьего мужа королевы Марии Стюарт. В 1581 г. Фрэнсис получил титул графа Ботвелла и стал лордом-адмиралом Шотландии. В этот период Фрэнсис Стюарт был очень близок с королём Яковом VI, подозревали даже наличие между ними любовных отношений. Наследник традиций дома Хепбернов, граф Ботвелл продолжал поддерживать свергнутую королеву Марию Стюарт, а после её казни в 1587 г. предложил Якову VI объявить войну Англии. Несмотря на отказ короля, энергичный граф Ботвелл самостоятельно организовал анти-английские выступления в шотландском приграничьи, за что был заключен под арест.

С конца 1580-х гг. Фрэнсис Стюарт перешел в оппозицию к королю Якову VI и стал одним из лидеров протестантской партии. Сам граф не отличался особой религиозностью, и, по свидетельству современников, своим бесстрашием и способностью на жестокие выходки превосходил любых трех других шотландских дворян. Он был хорошо образован, владел латынью, французским и итальянским языками. Дворец Фрэнсиса Стюарта в Критоне, Лотиан, представляет собой выдающийся памятник шотландского Возрождения.

Эскапады Фрэнсиса Стюарта против короля стали одним из основных политических событий последнего десятилетия XVI века в Шотландии. Его действиям не хватало настойчивости и целеустремленности, однако, по-видимому, граф Ботвелл действительно полагал, что своими рейдами сможет добиться изменения политики Якова VI.

Уже в 1589 г., во время восстания «северных графов», Фрэнсис Стюарт пытался поднять дворянство приграничных областей против короля, но вскоре был вынужден сложить оружие. В 1591 г., в период кампании Якова VI против ведьм, Ботвелл был обвинен в ворожбе против короля и заключен в тюрьму. Графу достаточно легко удалось бежать из заключения и уйти от преследования королевскими войсками. 27 декабря 1591 г. Фрэнсис Стюарт неожиданно ворвался во дворец Холируд, где находился Яков VI, и только чудом королю удалось избежать пленения. За эти действия владения графа были конфискованы, что не помешало ему в 1592 г. предпринять еще одну попытку захвата короля, на этот раз в Фолкленде. В 1593 г., вновь проникнув в Холирудский дворец, Ботвелл вырвал у Якова VI обещание помилования. Однако, это обещание не было реализовано. Последним актом борьбы Фрэнсиса Стюарта с королём стала атака отрядами графа королевских сил в Лейте, в результате которой Яков VI бежал под укрытие Эдинбургского замка.

Авантюры Ботвелла находили достато широкую поддержку в шотландском обществе, особенно среди пресвитерианского духовенства, недовольного мягкостью обращения короля с католическими «северными графами» (см. Джордж Гордон, 1-й маркиз Хантли). Ботвеллу симпатизировала также и английская королева Елизавета I.

Тем не менее, в апреле 1595 г. граф Ботвелл был вынужден покинуть Шотландию и эмигрировать во Францию. Скончался Фрэнсис Стюарт в 1612 г. в Неаполе.

Семья и дети

1 декабря 1577 года женился на Маргарте Дуглас (? - 1640), дочери Дэвида Дугласа (ок. 1515-1558), 7-го графа Ангуса, и Маргарет Гамильтон (? - 1574). Дети:

• Фрэнсис Стюарт (1584-1641), лорд Стюарт, Ботвелл и командор аббатства Келсо
• Джон Стюарт (? - 1656) - последний командор аббатства Колдингхейма и 1-й барон Колдингхейма
• Фредерик Стюарт (род. 1594)
• Генри (Гарри) Стюарт (род. 1594)
• Элизабет Стюарт (род. 1590), муж - мастер Джеймс Кранстон
• Хелен Стюарт, жена Джона Макфарлейна
• Джейн Стюарт, муж - Роберт Эллиот из
• Маргарет Стюарт, жена Аллана Кэткарта, 5-го лорда Кэткарта

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Стюарт, Фрэнсис, граф Ботвелл

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.