Субарту

Субар (шумер. Su-bir₄/Subar/Šubur) или Субарту (аккад. Šubartum/Subartum/ina Šú-ba-ri, ассир. mât Šubarri) — страна, упоминаемая в аккадских и ассирийских текстах. Находилась на реке Тигр, к северу от Вавилонии. Название страны также имеет форму Субари в документах из Амарнского архива или Šbr (гласные опущены) в угаритских надписях.

Шумер и Субарту

В шумерском эпосе Энмеркар и повелитель Аратты приводится перечень стран, где «смешаны языки» — в их число входят Субарту, Хамази, Шумер, Ури-ки (Аккад) и Марту (страна амореев). Аналогичным образом, в наиболее ранних упоминаниях «четырёх кварталов» вокруг Аккада упоминается Субарту, наряду с Марту, Эламом и Шумером. Субарту упоминается как провинция империи Лугальаннемунду.

Аккад и Субарту

Позднее Саргон вёл кампанию против Субора. Нарам-Син упоминает Субар наряду с Арманум в перечне земель, находившихся под его контролем.

III династия Ура и Субарту

Суборту упоминается как северная и грозная страна в клинописях царя Шульги. Притом из комплекса данных ясно, что в столкновениях с Суборту Ур так и не достиг ощутимого успеха. Наследник Урских царей, Ишби-Эрра из Исина силами аморейцев совершил ряд походов на север, но опять не достиг решающего успеха.

Староассирия и Субарту

Субарту, вместе с Арманум упоминает царь Ассирии Саргон I в одной из своих клинописей как страны, с которыми он воевал. Притом неопределенность клинописей опять-таки дает основания предполагать, что успех вовсе и не был на стороне ассирийского владыки.

Старый Вавилон и Субарту

Субарту упоминает и Хаммурапи, под событиями 30, 32 и 35-х годов своего царствования (1762, 1760 и 1757 года до н. э.). Из текстов Хаммурапи ясно, что Субарту поддерживал его врагов, но в конце концов потерпел поражение и вынужден был отступить. Также Субарту упоминается в «Поэме об Эрре» (IV, 132) наряду с другими странами, которые досаждали Вавилонскому царству.

Хетти и Субарту

В хеттских источниках сведения про Субарту крайне поверхностны и запутаны, но считается вероятным что «Аззи» (Алзи) хеттских источников, который соответствует географической территории Субарту, относится именно к этой стране.

Среднеассирия и Субарту

Субарту опять появляется в ассирийский хрониках начиная с конца XIV века до н. э. Так, Адад-нирари I представляется как истребитель войска в том числе и субарейцев, а Тукульти-Нинурта I в своих титулах именуется в том числе и как царь субарейцев. Известно, что Тиглатпаласар I примерно в 1114 году до н. э. совершил против Субарту поход и номинально добился её подчинения. Походы на север пришлось вести ещё несколько раз.

Урарту и Субарту

Субарту попал под власть Урарту в конце IX века до н. э. и оставался в таком качестве до первой четверти VII века, несмотря на ряд упорных восстаний.

Новоассирия и Субарту

Субарту упоминается в письме Асархаддона как мятежная страна, в которой укрылись его враги. Видимо, уже тогда Субарту не было и под контролем Урарту, так как последний принял участие в экспедиции Ассирийского царя против Субарту в 674. Однако успех союзников так и не был решающим и ко второй половине века Субарту опять независим.

Новый Вавилон и Субарту

В одном из своих клинописей Набопаласар, имея в виду события после падения Ниневии, сообщает, что совершил поход в том числе на Субарту и вернулся с добычей. Притом сам поход имел явно грабительский характер. В этой связи можно предполагать, что событие имело место весной 611 года до н. э.

Ахемениды и Субарту

Термин всё ещё использовался при Камбисе II, который упоминает в своей надписи субарских пленников.

Субарту в письмах Амарна

В трёх из четырёх документов XIV в. до н. э. из Амарнского архива (переписки на аккадском языке, найденной в Египте), Субари используется как топоним. Все эти письма адресованы Эхнатону; в двух из них (EA 108 и 109) Риб-Хадда, царь Библа, жалуется на то, что Абди-Аширта, правитель Амурру, продал пленников стране Субари, а ещё одно письмо (EA 100) из города Арка также упоминает передачу трофеев стране Субари.

Гипотезы о местонахождении

По мнению большинства историков, Субарту — это раннее название собственно Ассирии на Тигре, хотя согласно ряду других теорий, Субарту могла находиться несколько восточнее, севернее или западнее. По И. М. Дьяконову, Субарту — по-видимому, области по среднему и верхнему течению Тигра и его притокам, где при Саргоне I могли ещё жить носители «бананового» языка, а также хурриты, которых аккадцы называли субареями.

См. также

• Субареи
• Шубрия

Литература

• Arthur Ungnad, Die ältesten Völkerwanderungen Vorderasiens. Ein Beitrag zur Geschichte und Kultur der Semiten, Arier, Hethiter und Subaräer. Kulturfragen 1, 1923, 4-8.
• Arthur Ungnad, Subartu, Beiträge zur Kulturgeschichte und Völkerkunde Vorderasiens (Berlin/Leipzig 1936).
• Moran, William L. The Amarna Letters. Johns Hopkins University Press, 1987, 1992. (softcover, ISBN 0-8018-6715-0)

Отрывок, характеризующий Субарту

– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.