Бос, Субхас Чандра
| Субхас Чандра Бос | |
| бенг. সুভাষ চন্দ্র বসু | |
 | |
| Род деятельности: |
общественный деятель |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
18 августа 1945 (48 лет) |
| Место смерти: | |
| Отец: |
Янакинат Бос |
| Мать: |
Прабхавати Деви |
| Супруга: | |
| Дети: | |
| Награды и премии: |
|
Субхас Чандра Бос, (англ. Subhash Chandra Bose, бенг. সুভাষ চন্দ্র বসু, Shubhash Chôndro Boshu) (23 января 1897 — 18 августа 1945)[1], известен также как Нетаджи — бенгалец по происхождению, один из лидеров Индийского движения за независимость, почитаемый в настоящее время наравне с Дж. Неру и М. Ганди. Для борьбы с английскими колонизаторами пошёл на сотрудничество с немцами, а затем с японцами. Возглавлял коллаборационистскую прояпонскую администрацию «Азад Хинд» («Свободная Индия»), которую объявил «правительством Индии» и которая выпускала свои деньги и марки, но в реальности контролировала лишь небольшой клочок территории, занятый японцами. Согласно официально принятой версии, самолёт, на котором Бос пытался бежать в Японию, потерпел авиакатастрофу.[2]
Содержание
Биография
Субхас Чандра Бос родился в семье бенгальцев, исповедовавших индуизм; был девятым ребёнком из четырнадцати. Учился в частных колледжах, университете Калькутты и Кембриджском университете. С ранних лет начал активно заниматься политикой, неоднократно арестовывался за революционную деятельность. Дважды подряд избирался председателем Индийского национального конгресса. В своих взглядах имел значительные разногласия с Махатмой Ганди, считал его политику ненасилия недостаточной для достижения независимости Индии. Бос был сторонником вооружённого выступления против британского господства, основал собственную политическую группировку «Блок — Вперёд Индия». Среди сторонников назывался Нетаджи — «вождь», с уважительным окончанием («джи»).
С началом Второй мировой войны искал контактов сначала с СССР, а позже с нацистами, желая привлечь их помощь в получении независимости Индии. Посещал Германию, где принял участие в создании Легиона СС «Свободная Индия». Также налаживал контакты с властями Японской империи в совместной борьбе против Великобритании.
В 1943 возглавил Временное правительство свободной Индии «Азад Хинд» и вооруженные силы Национальной армии, сформированные в оккупированном японцами Сингапуре, в основном из индийских военнопленных и рабочих-мигрантов. Отряды, сформированные Босом, принимали участие в военных действиях японской армии против англичан в Бирме и других территориях со значительным индийским населением.
В начале 1945 в связи с ухудшением ситуации на фронтах пытался перебраться в Японию, однако погиб в авиакатастрофе возле Тайваня 18 августа 1945. Обстоятельства гибели Субхаса Чандры Боса до сих пор остаются невыясненными. Индийские исследователи не смогли найти обломков самолета Боса, что вызвало конспирологические теории о его дальнейшей судьбе. Согласно одной из неподтверждённых версий, Субхас Чандра Бос мог быть захвачен советской разведкой и умер в плену.
Оценка
Учитывая его сотрудничество с нацистами и японцами во время Второй мировой войны, Субхас Чандра Бос остаётся одной из противоречивых фигур в истории Индии, однако официально признается одним из революционеров-борцов за независимость Индии. Современный триколор Индии и герб были во многом заимствованы из атрибутов временного правительства, возглавляемого Босом в эмиграции. В 1992 его имя было официально занесено в пантеон героев Индии, он был посмертно награждён высшей наградой Индии — орденом «Бхарат Ратна». В нескольких городах Индии Субхасу Босу были сооружены памятники, история его жизни нашла отражение в нескольких книгах и фильмах. Международный аэропорт в Калькутте и одна из станций Калькуттского метрополитена носят его имя.
См. также
Напишите отзыв о статье "Бос, Субхас Чандра"
Примечания
- ↑ Предполагаемая дата смерти
- ↑ В печати также известна версия, согласно которой в действительности он через Манчжурию перебрался в СССР. Документальных подтверждений данной версии нет. Газета Hindustan Times провела расследование смерти и опубликовала серию статей о гипотезе, что Бос стал санньяси и под именем Бхагванджи до 1985 года проживал в городе Файзабад близ Айодхьи. Официального подтверждения эта версия событий тоже не получила. [www.hindustantimes.com/news/specials/Netaji/netajihomepage.shtml Netaji’s death unraveled] (англ.). HindustanTimes.com. Проверено 27 сентября 2009. [www.webcitation.org/65YhGbSmw Архивировано из первоисточника 19 февраля 2012].
Литература
- Трофимов В. Н. Коллаборационисты: мнимые и настоящие. Субхас Чандра Бос, Махатма Ганди, Шарль де Голль, Андрей Власов, Михаил Горбачев. М., Отпечатано в типографии «Ваш Формат», 2015, 198 с. — ISBN 978-5-9905971-9-8
- [volodyatrofimoff.narod.ru/index/subkhas_chandra_bos/0-138 Bose, Subhas Chandra, Fundamental Questions of Indian Revolution. Calcutta : Netaji Research Bureau, 1970]
- [volodyatrofimoff.narod.ru/index/subkhas_chandra_bos/0-138 Dr. Satyanarayan Singha. Netaji Mistery. Calcutta, 1965]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Бос, Субхас Чандра
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
