Субъективность

Субъекти́вность — это выражение представлений человека (мыслящего субъекта) об окружающем мире, его точки зрения, чувства, убеждения и желания. В философии термин обычно противопоставляется объективности.

Квалиа

Субъективность может относиться к конкретной, отличной от других интерпретации любого аспекта опыта. Опыт всегда является уникальным для человека, испытывающего его, его квалиа, которые существуют только в сознании этого человека. Хотя источник опыта объективен и доступен для каждого, (как, например, каждому доступна длина волны конкретного луча света), опыт сам по себе доступен только для субъекта (качество света — его цвет).

Субъективность часто встречается в теоретических построениях, измерениях и концепциях, против воли тех, кто пытается быть объективным, и в большинстве областей целью является вопрос удаления субъективности из научных или математических утверждений и экспериментов. Во многих научных областях, таких как физика, биология, информатика, химия пытаются устранить субъективность из своей методологии, теории и результатов, и это сегодня составляет значительную часть процесса исследования в этих областях.

Несмотря на это, субъективность является единственным способом, с помощью которого мы познаём мир, математически, научными методами или иным способом. Мы разделяем субъективность на общечеловеческую и индивидуальную, и все теории и философские концепции, которые формируют наше понимание математики, науки, литературы, любое понятие, которое мы имеем о мире, основано на общечеловеческой или индивидуальной точке зрения. Субъективность внутри нас является только истиной, несмотря на предположение о субъективности «истины», которое мы делаем. Создание мировоззрения внутри нас является субъективным, наряду с существованием концепции открытия или создания идей.

Этот термин противопоставляется понятию объективности, которое используется для описания общечеловеческого представления Вселенной в том виде, как она есть, с позиции, свободной от человеческого восприятия и влияния, без общечеловеческого культурного вмешательства, прошлого опыта и независимо от ожидаемого результата.

См. также

• Портал:Философия
• Феноменология
• Субъект (философия)
• Феноменологическая психология
• Серен Кьеркегор

Литература

• Ned Block|Block, Ned; Flanagan, Owen J.; & Gzeldere, Gven (Eds.) The Nature of Consciousness: Philosophical Debates. Cambridge, MA: MIT Press. ISBN 978-0262522106
• Bowie, Andrew (1990). Aesthetics and Subjectivity : From Kant to Nietzsche. Manchester: Manchester University Press.
• Dallmayr, Winfried Reinhard (1981). Twilight of Subjectivity: Contributions to a Post-Individualist Theory Politics. Amherst, MA: University of Massachusetts Press.
• Ellis, C. & Flaherty, M. (1992). Investigating Subjectivity: Research on Lived Experience. Newbury Park, CA: Sage. ISBN 978-0803944961
• Farrell, Frank B. Farrell (1994). Subjectivity, Realism, and Postmodernism: The Recovery of the World in Recent Philosophy. Cambridge - New York: Cambridge University Press.

Отрывок, характеризующий Субъективность

Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.