Суворов, Степан Васильевич

Степан Васильевич Суворов
Дата рождения	1920(1920)
Место рождения	Ивановская область
Дата смерти	25 октября 1942(1942-10-25)
Место смерти	Краснодарский край
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Степан Васильевич Суворов (1920 — 25.10.1942) — ездовой 4-й батареи 966-го артиллерийского полка 383-я стрелковой дивизии 18-й армии Закавказского фронта, красноармеец. Герой Советского Союза.

Биография

Родился в 1920 году в деревне Лисенки ныне Лухского района Ивановской области в семье крестьянина. Русский. Окончил 7 классов. Работал штукатуром на текстильной фабрике имени Ногина в городе Вичуге той же области.

Призван в Красную Армию в 1941 году, с октября участвовал в боевых действиях. В составе 966-го артиллерийского полка красноармеец Суворов сдерживал натиск фашистов на дальних подступах к Сталинграду. В июле 1942 года под Батайском расчёт орудия был выведен из строя. Отважный солдат не растерялся: оставшись один, он действовал за весь расчёт, прямой наводкой рассеял вражеских автоматчиков.

Осенью 1942 году участвовал в оборонительных боях на Кавказе. Рядовой Суворов был зачислен пулеметчиком в состав истребительного отряда, действовавшего в тылу врага. В период с 15 по 25 октября 1942 года в составе отряда он четыре раза ходил в глубокий тыл врага в районе сёл Кубано-Армянское, Червяково, Белая Глина, Маратуки. Отряд нанёс противнику значительный урон в живой силе. 19 октября 1942 года группа смельчаков разгромила немецкий батальон.

25 октября 1942 года в районе Армяно-Кубанского хутора отряд вступил в неравный бой с гитлеровским подразделением, готовившимся атаковать село Маратуки. Враг вынужден бы отказаться от первоначального замысла и бросил на уничтожения истребительного отряда до батальона пехоты. Четыре раза огнём пулемёта Суворов останавливал наступающих гитлеровцев, затем остался прикрывать отход боевых товарищей. Был тяжело ранен в грудь, истекая кровью, продолжал вести огонь из пулемёта. Когда кончились патроны, расстреливал наседавших фашистов из пистолета, последнюю пулю оставил для себя.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 марта 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм красноармейцу Степану Васильевичу Суворову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Награждён орденом Ленина.

Похоронен в селе Белая Глина. В районе села Кубано-Армянское, на месте гибели Героя, установлен обелиск, мемориальные доски — в посёлках Лух Ивановской области и Нефтегорск Апшеронского района Краснодарского края.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Подвиг. 3-е издание, испр. и доп. Ярославль, 1980.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4153 Степан Васильевич Суворов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 6 июня 2014.

Отрывок, характеризующий Суворов, Степан Васильевич

– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…