Судаков, Гурий Васильевич

Гурий Васильевич Судаков<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Депутат Законодательного Собрания Вологодской области
март 1994 года — апрель 1998 года
Член Совета Федерации ФС РФ
январь 1996 года — февраль 1996 года
Председатель Законодательного Собрания Вологодской области
сентябрь 1995 года — февраль 1996 года
Предшественник:	Хрипель, Геннадий Тимофеевич
Преемник:	Хрипель, Геннадий Тимофеевич
Рождение:	13 августа 1940(1940-08-13) (83 года) дер. Куракино, Кадуйский район, Вологодская область, СССР
Партия:	РОДП «Яблоко»
Образование:	Вологодский государственный педагогический институт
Награды:

Гу́рий Васи́льевич Судако́в (род. 5 августа 1940 года (по паспорту 13 августа) д. Куракино Кадуйского района Вологодской области) — советский и российский лингвист, политический деятель, председатель Законодательного Собрания Вологодской области в 1995—1996 годах.

Биография

В 1962 году окончил Вологодский государственный педагогический институт, получив специальность учителя русского языка, литературы и истории.

В 1972—1985 годах — доцент кафедры русского языка, декан факультета русского языка и литературы, проректор по учебной работе, а с 1985 по 1990 год — декан факультета, заведующий кафедрой русского языка Вологодского пединститута. В настоящее время заведующий кафедрой русского языка, журналистики и теории коммуникации Вологодского государственного университета.

Профессор (с 1987 года), доктор филологических наук (с 1986 года), заслуженный работник высшей школы Российской Федерации (с 2008 год). Награждён орденом «Знак Почёта» и медалью «Ветеран труда».

Карьера в политике

В 1990—1991 годах избирался заместителем председателя и председателем Вологодского областного Совета народных депутатов.

В 1991—1995 годах — полномочный Представитель Президента РФ в Вологодской области.

В 1994—1998 годах был депутатом Законодательного Собрания Вологодской области, в том числе Председателем с 14 сентября 1995 года по 8 февраля 1996 года.

Член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации от Вологодской области с 23 января по 22 февраля 1996 года. С января 1996 года — член Комитета СФ по международным делам, в феврале 1996 года — заместитель председателя Комиссии СФ по Регламенту и парламентским процедурам.

.

Ссылки

• [krassever.ru/piece_of_news.php?fID=2611 Гурий СУДАКОВ: «Каждый должен видеть свет в конце туннеля»]
• [www.vologdazso.ru/?k=11291 Представительная власть: оппонент или союзник действующей исполнительной власти?]

Отрывок, характеризующий Судаков, Гурий Васильевич

Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.