Судебник Казимира

Суде́бник Казими́ра или Судебник 1468 года — сборник норм права XV века, составленный великим князем литовским Казимиром IV. В оригинале имел общепринятое для правовых памятников тех лет название «Письмо». Другое название — «Судебник» (так назывались учебники права, которыми пользовались в судах при рассмотрении уголовных и гражданских дел). Дату издания судебника (29 февраля 1468 года) установил протоиерей Иван Григорович. Утвержден на Виленском сейме. Состоял из вступления и двадцати восьми статей, в которых определялась система судов, их компетенция, а также содержались нормы гражданского, уголовного и процессуального права.

Правовые нормы

Судебник 1468 года устанавливал порядок защиты прав, определял порядок досудебного производства и судебного рассмотрения уголовных дел, очерчивал виды наказаний. Согласно судебнику, уголовная ответственность наступала с достижения семилетнего возраста. В статьях 2-8 говорилось о краже и соучастии, в статьях 13-19 о наказании за кражу в соответствии с размерами и отягчающих обстоятельствах. Статьи 9-10 определяют компетенцию государственного суда над княжескими крестьянами, а статьи 11-12 компетенцию государственных судов над барскими крестьянами в случае, когда паны не выполняют своих обязанностей как судьи.

Судебник Казимира различал 3 вида краж:

• Мелкие кражи — стоимость украденного меньше 1/2 рубля;
• Средние — больше стоимости 1/2 коня;
• Крупные кражи — украденное равно и больше стоимости одного коня.

За мелкую кражу, совершённую впервые, применялось наказание в форме штрафа, средней и большой — смертная казнь через повешение. Кроме кражи, судебник называет такие виды преступлений как разбой, грабёж (ст. 22), колдовство (ст. 19). Следственные действия проводил сам потерпевший (так называемое «право следа»). Преступления, связанные с самовольной вырубкой леса, разбои, грабежи были подведомственны великому князю. Вести следствие мог воевода (имел право применять к подозреваемым меру пресечения — содержание в тюрьме). Ст. 19 допускала применение пыток в отношении лиц обвиняемых в краже и колдовстве. Судебник содержал такое понятие как соучастие. Соучастниками зачастую выступали близкие родственники — жена, дети. Соучастники несли солидарную ответственность. Высшей судебной инстанцией во всех делах был король. Основные виды наказаний — смертная казнь через повешение или сожжение, штраф. Экзекуцию проводил судья (тиун, воевода), потерпевший или его близкие.

Отрывок, характеризующий Судебник Казимира

– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.