Судебник Ивана IV

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Судебник 1550 года»)
Перейти к: навигация, поиск

Судебник Ива́на IV, Судебник 1550 года— сборник законов периода сословной монархии в России, памятник русского права XVI века, первый в русской истории нормативно-правовой акт, провозглашенный единственным источником права. Принят на первом в Русском царстве Земском Соборе 1549 года при участии Боярской думы. В 1551 году Судебник был утвержден Стоглавым собором, созванным по инициативе царя Ивана IV Грозного. Содержит 100 статей.

Судебник Ивана IV имеет общую прогосударственную направленность, ликвидирует судебные привилегии удельных князей и усиливает роль центральных государственных судебных органов. Этим Судебник 1550 года развивает заложенные в Судебнике 1497 года тенденции государственного управления и судопроизводства.





Ограничение власти на местах

Ограничивалась власть наместников и волостелей: дела «о ведомых разбойниках» были переданы под юрисдикцию губных старост. Тем самым расширялись рамки проведения губной реформы, охватывавшей ранее лишь северные уезды, а она сама получала юридическое обоснование. Наместники, волостели и все другие правители, назначаемые государем в города и волости, не могли судить без участия выборных от населения: дворского, старосты и лучших людей местной крестьянской общины. Вот что говорит статья 62: «А боярам и детем боярским, за которыми кормление с судом боярским, и им судити, а на суде у них быти дворскому и старосте и лучшим людем». Каждая община должна была иметь не только своих выборных людей и старост на суде, но и своего земского дьяка, который вел бы на суде дела волостных людей. Судебник требует, чтобы для присутствия на суде общины выбирали несколько «лучших людей» и приводили их к присяге. «А в которых волостях наперед сего старост и целовальников не было; и ныне в тех во всех волостях быти старостам и целовальникам.»

Социальные изменения

В целях укрепления социальной базы центральной власти расширялись права служилого сословия. В частности, запрещался переход служилых людей в кабальное холопство, более детально регламентировались взаимоотношения между феодалами и зависимыми крестьянами, законодательно установлен Юрьев день (ст. 88).

В определенной степени правительство пыталось расширить права крестьянства и его участие в общественных делах. Выборные представители крестьянских общин должны были участвовать в следствии и судопроизводстве. Наместники ни по суду, ни до суда не могли взять под стражу крестьянина без согласия общинных выборных начальников, старост и целовальников.

Закон предоставлял крестьянским общинам право самоуправления, раскладки податей и надзора за порядком.

Также Судебником подтверждалось право свободного перехода крестьян. В статье о крестьянском переходе прямо определяется, что, кроме платежа за «пожилое» и за «повоз», других пошлин нет. То есть для свободного перехода крестьянина не требуется никаких расчетов с господином, кроме двух пошлин; господин не имеет никакого права удерживать крестьянина, заплатившего эти две пошлины. «А дворы пожилые платят в полех за двор рубль два алтына, а в лесах, где десять верст до хоромного (строевого) леса, за двор полтина да два алтына. А пожилое имати с ворот, а за повоз имати с двора по два алтына; а опричь того на нем пошлин нет».

Судебник препятствовал насильственному обращению крестьян в холопы и разрешал крестьянский переход, если даже господин оплатил долги крестьянина.

Стратификационная система штрафов

Судебник защищал честь любого члена общества, однако штрафы за "бесчестие" (оскорбление словом или делом) различались. За бесчестье боярина обидчик платил штраф 600 рублей, за дьяка - 200 рублей, за первостепенного купца - 50 рублей, за посадского человека — 5 рублей, крестьянина — 1 рубль. В случае "обиды" женщины, ей выплачивалось "бесчестие" вдвое большее чем мужчине её звания. [1]

Судопроизводство и доказательства

До принятия Судебника запутанные дела, решение которых заходило в тупик, могли решаться посредством поединка спорящих сторон — «поля». Победитель в бою считался выигравшим дело. Судебник ограничивал проведение подобных испытаний огнём и водой. «Поле» нельзя было проводить «бойцу с небойцом» (например, если это женщина, больной, старый или совсем юный человек), за исключением случаев, когда этого желает сам «небоец». Или же вместо себя можно было выставить «наймита». Судебник разрешал «поле» не только для определения победителя в деле, но и для выяснения надёжности показаний свидетелей (послухов).

См. также

Напишите отзыв о статье "Судебник Ивана IV"

Ссылки

  • [books.google.com/books?id=9G9BAAAAYAAJ&pg=PR20#v=onepage&q&f=false Судебник Царя и Великого Князя Ивана Васильевича]. — СПб., 1768. — С. .
  • [xn--d1aml.xn--h1aaridg8g.xn--p1ai/10-16/sudebnik-ivana-iv/ Судебник Ивана IV]. 1550 год. Проект Российского военно-исторического общества «100 главных документов российской истории».
  • [www.ipsub.udsu.ru/download/kafedra_tiigip/igpr/documents/sudebnik1550.doc Судебник 1550 г. в переводе на современный язык] Институт права, социального управления и безопасности, г. Ижевск

Библиография

  • Судебник государя царя и великого князя Иоанна Васильевича и некоторые сего государя и ближних его преемников указы, собранные и примечаниями изъясненные покойным тайным советником и астраханским губернатором Васильем Никитичем Татищевым. М., 1768.
  • Законы великого князя Иоанна Васильевича и Судебник царя и великого князя Иоанна Васильевича с дополнительными указами, изданные К. Калайдовичем и П. Строевым. М., 1819.
  • Акты исторические, собранные и изданные Археографическою Комиссией. Т. 1, № 153. Спб., 1841.
  • Владимирский-Буданов М. Ф. Хрестоматия по истории русского права. Вып. II (раз. изд.).
  • Судебники Русского государства, изданные Горьковским пединститутом. Горький, 1939.
  • Судебники XV—XVI вв. / Под общ. ред. академика Б. Д. Грекова. М.; Л., 1952.
  • Памятники русского права. Выпуск третий / Под ред. Л. В. Черепнина. М., 1955; Выпуск четвертый / Под ред. Л. В. Черепнина. М., 1956.
  • Судебник царя и великого князя Иоанна Васильевича. Татищев В. Н. История Российская. Т. 7. Л., 1968.Это закончилось политически в пользу царя

Литература

  • Судебники 1497 и 1550 гг. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • Алексеев Ю. Г., Копанев А. И. Развитие поместной системы в XVI в. — В кн.: Дворянство и крепостной строй России XVI—XVIII вв. Сб. статей, посвященный памяти А. А. Новосельского. М., 1975.
  • Беляев И. Д. О вызове в суд по древним русским законам до Уложения 1649 года. — Журнал министерства юстиции, 1860. Т. III, кн. 2, отд. III.
  • Беляев И. Д. Лекции по истории русского законодательства. М., 1879.
  • Беляев И. Д. О суде наместничьем на Руси в старину. — Юридический журнал, 1861, № 8.
  • Беляев П. И. Источники древнерусских законодательных памятников. — Журнал министерства юстиции, 1889, ноябрь.
  • Беляев П. И. Договор найма в древнерусском праве. — Русский исторический журнал, 1918, кн. V.
  • Богдановский А. Развитие понятий о преступлении и наказании в русском праве до Петра Великого. М., 1857.
  • Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Изд. 7-е. Пг. — Киев, 1915.
  • Горский А. Д. Борьба крестьян за землю на Руси в XV—начале XVI вв. М., 1974.
  • Греков Б. Д. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII в. Кн. 2. М., 1954.
  • Грибовский В. М. Древнерусское право (Краткий обзор шавского Университета. Варшава, 1892.
  • Линовский В. Исследование начал уголовного права, изложенных в Уложении царя Алексея Михайловича. Одесса, 1847.
  • Лихачев Н. П. Разрядные дьяки XVI в. Спб., 1888.
  • Лурье Я. С. Из истории политической борьбы при Иване III.—Ученые записки ЛГУ, серия исторических наук. Вып. 10(80). Л., 1940.
  • Мейчик Д. М. Судные дела XV в. и их значение для Судебника Ивана III. — Юридический вестник, 1883, № 2.
  • Михайлов М. М. История образования и развития системы русского гражданского судопроизводства до Уложения 1649 года. Спб., 1848.
  • Мрочек-Дроздовский П. Н. История русского права. М., 1883.
  • Мрочек-Дроздовский П. Н. Старшая дружина на службе московских государей (окольничие и бояре введеные). М., 1899.
  • Мрочек-Дроздовский П. Н. Судебники (литогр. изд.). М., 1892.
  • Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В. Пути развития феодализма (Закавказье, Средняя Азия, Русь, Прибалтика). М., 1972.
  • Носов Н. Е. Становление сословно-представительных учреждений в России. Изыскания о земской реформе Ивана Грозного. Л., 1969.
  • Павлов-Сильванский Н. П. Люди кабальные и докладные. — Сочинения. Т. I. Спб., 1919.
  • Памятники социально-экономической истории Московского государства XIV—XVII вв. / Под ред С. Б. Веселовского и А. И. Яковлева. М., 1929.
  • Панеях В. М. Кобальное холопство на Руси в XVI в. Л., 1967.
  • Панеях В. М. Холопство в XVI — начале XVII вв. Л., 1975.
  • Поляк А. Г. Судебник 1497 года. — Комментарии в кн.: Памятники русского права, выпуск третий / Под ред. Л. В. Черепнина. М., 1955.
  • Поляк А. Г. Судебник 1550 года. — Комментарии в кн.: Памятники русского права, выпуск четвертый / Под. ред. Л. В. Черепнина. М., 1956.
  • Пресняков А. Е. Образование великорусского государства. Очерки по истории XIII—XV столетий. Пг., 1918.
  • Рождественский С. В. Служилое землевладение в Московском государстве XVI в. Спб., 1897.
  • Романов Б. А. К вопросу о земельной политике Избранной рады. — Исторические записки. Т. 38. М., 1951.
  • Романов Б. А. К вопросу о 15-рублевом максимуме в служилых кабалах XVII в.— Исторические записки. Т. 52. М., 1955.
  • Романов Б. А. О полном холопе и сельском попе в Судебнике 1550 года. — В кн.: Академику Борису Дмитриевичу Грекову ко дню семидесятилетия. М., 1952.
  • Романов Б. А. Судебник Ивана Грозного. — Исторические записки. Т. 29. М., 1949.
  • Судебник 1497 года. // Судебники XV—XVI вв. М. — Л., 1952.
  • Судебник 1550 года. // Судебники XV—XVI вв. М.—Л., 1952.
  • Сергеевич В. И. Русские юридические древности. Т.I. Спб., 1902.
  • Сергеевич В. И. История русского права, период II. Спб., 1866.
  • Смирнов И. И. Судебник 1550 года. — Исторические записки. Т. 24. М., 1947.
  • Смирнов И. И. Очерки политической истории Русского государства 30—50 гг. XVI в. М. — Л., 1958.
  • Смирнов П. П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в. Т. I. М. — Л., 1947.
  • Смирнов П. П. Челобитные дворян и детей боярских. — Чтения ОИДР. Кн. 3. М., 1915.
  • Сокольский Г. Главнейшие моменты в истории повального обыска. — Киевские Университетские известия, 1871, № 6.
  • Сухов А. А. Историческая характеристика древнерусского уголовного права до XVII в. — Юридический вестник, 1874, май — июнь.
  • Сыромятников Б. И. Очерк истории суда в древней и новой России // Судебная реформа / Под ред. И. В.kie: p=I8oeAGDdZQAA; b=nDoIACAp2gEAztcL1�кого. М., 1915.
  • Тальберг Д. Насильственное похищение чужой движимой собственности по русскому праву // Журнал Министерства народного просвещения, 1880, № 1.
  • Филиппов А. Н. Учебник истории русского права. Ч. I. Юрьев, 1914.
  • Фойницкий И. Я. Мошенничество по русскому праву Спб., 1871.
  • Чебышёв-Дмитриев А. П. О преступном действии по русскому допетровскому праву. Казань, 1862.
  • Чеглоков П. Н. Об органах судебной власти в России от основания государства до вступления на престол Алексея Михайловича. Казань, 1855.
  • Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства XV—XVII вв. М., 1978.
  • Черепнин Л. В. Образование Русского централизованного государства в XIV—XV вв. — Очерки социально-экономической и политической истории Руси. М., 1960.
  • Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV—XV вв. Ч. 2. М., 1951.
  • Шапиро А. Л. О характере найма в Древней Руси. — В кн.: Проблемы отечественной и всеобщей истории. Вып. II. Л., 1973.
  • Шапиро А. Л. Проблемы социально-экономической истории Руси XIV—XVI вв. Л., 1977.
  • Шершеневич Г. Ф. История кодификации гражданского права в России. Казань, 1898.
  • Шмидт С. О. Становление Российского самодержав-ства. Исследование социально-политической истории времен Ивана Грозного. М., 1973.
  • Шмидт С. О. Челобитенный приказ в середине XVI столетия.—Известия АН СССР (Серия истории и философии). Т. VII, 1950, № 5.
  • Шпилевский С. М. Об источниках русского права в связи с развитием государства до Петра I. Вып. II. — Ученые записки Казанского университета, 1862. [www.uniyar.ac.ru/index.php/Шпилевский_Сергей_Михайлович]
  • Штамм С. И. Судебник 1497 года. Учеб. пособие. М., Госюриздат, 1955.
  • Юшков С. В. Судебник 1497 года. К внешней истории памятника. — Ученые записки Саратовского госуниверситета. Т. V, вып. 3. Саратов, 1926.
  • Юшков С. В. К древнейшей истории института давности по русскому праву. Ученые записки ВИЮН, вып 5 М., 1947.

Примечания

  1. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей.М.: Мысль, 1993; АСТ, Астрель, 2006 г. — 608 с. — 5000 экз. — ISBN 5-17-033565-2, ISBN 5-271-12746-X; Эксмо, 2007. — 596 с.; Эксмо-Пресс, 2008. — 1024 с. — ISBN 978-5-699-25873-4; Эксмо, 2009, 2011. — 1024 с. — по 5000 экз. — ISBN 978-5-699-33756-9;

Отрывок, характеризующий Судебник Ивана IV

– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.


Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.