Судзуки, Дзэнко

Дзэнко Судзуки 鈴木 善幸<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
премьер-министр Японии
17 июля 1980 года — 27 ноября 1982 года
Монарх:	Хирохито
Предшественник:	Масаёси Ито
Преемник:	Ясухиро Накасонэ
министр здравоохранения
3 июня 1965 года — 3 декабря 1966 года
министр земледелия и лесоводства
24 декабря 1976 года — 28 ноября 1977 года
Рождение:	11 января 1911(1911-01-11) пос. Ямада, уезд Симохей, преф. Иватэ, Япония
Смерть:	19 июля 2004(2004-07-19) (93 года) Токио
Партия:	Либерально-демократическая партия Японии
Награды:	(посмертно)

Дзэнко Судзуки (яп. 鈴木 善幸 Судзуки Дзэнко:, 11 января 1911, Ямада, префектура Иватэ — 19 июля 2004, Токио) — японский государственный и политический деятель.

Ранняя карьера

Родился в семье рыбопромышленника. Окончил институт рыболовства при министерстве земледелия и лесоводства Японии в Токио в 1935 году. Занимал ряд руководящих постов в префектуральных и национальных организациях в рыбной промышленности Японии. После Второй мировой войны активно включился в политику. Был членом Социалистической партии Японии, от которой был избран в парламент страны в 1947 году. В 1948 году перешёл в Либеральную партию Японии. После образования в 1955 году Либерально-демократической партии Японии, стал её членом, и с этой организацией связана вся его последующая карьера. Неоднократно входил в правительства Японии. Министр здравоохранения и социального обеспечения в 1965—1966 годах в кабинете Эйсаку Сато. Министр земледелия и лесоводства в 1976—1977 годах в кабинете Такэо Фукуды. Занимал влиятельные посты в руководстве Либерально-демократической партии Японии.

Премьер-министр Японии

Избрание на пост премьер-министра

16 мая 1980 года правительству Японии во главе с Масаёси Охирой был выражен вотум недоверия, после чего парламент был распущен и на 22 июня были назначены досрочные выборы. 12 июня 1980 года Масаёси Охира скоропостижно скончался. По результатам выборов ЛДПЯ смогла расширить своё представительство в обеих палатах парламента. В этих условиях председателем ЛДПЯ 15 июля 1980 года был избран Дзэнко Судзуки. 17 июля 1980 года он сформировал новый кабинет министров и был премьер-министром с 17 июля 1980 по 27 ноября 1982 года.

Внешняя политика кабинета

Кабинет Дзэнко Судзуки продолжил курс на тесное военное сотрудничество с США. В частности, Япония согласилась на размещение на авиабазе Мисава на острове Хонсю американских самолетов, способных доставлять ядерное оружие на большие расстояния. Вместе с тем не ослабевали серьезные экономические и торговые трения между странами.

Продолжалось развитие отношений с КНР. Хотя в июле 1982 года китайская сторона заявила протест по поводу искажений трактовки японо-китайских отношений в японских учебниках, это не помешало обсуждению вопросов экономического сотрудничества между странами. В частности, в сентябре-октябре 1982 года в ознаменование десятилетия нормализации отношений между странами Судзуки совершил официальный визит в КНР.

Японо-советские отношения продолжали оставаться сложными. Япония продолжала настаивать на принадлежности ей спорных «северных территорий». В сентябре 1981 года Судзуки совершил демонстративный осмотр территории Южных Курил во время полета на вертолетах. Этот жест стал впоследствии своеобразной традицией в японской политике. Примеру Судзуки последовали японские премьер-министры Ёсиро Мори в апреле 2001 года и Дзюнъитиро Коидзуми в сентябре 2005 года. Японское правительство продолжало придерживаться доктрины неотделимости экономики от политики, в рамках которой на торговлю с СССР были наложены серьезные ограничения. Дзэнко Судзуки побывал на похоронах Леонида Брежнева.

Правительство Дзэнко Судзуки приняло обязательство обеспечивать охрану международных морских путей в радиусе 1000 морских миль от территории Японии.

Внутренняя политика кабинета

Внутренняя политика кабинета Судзуки характеризовалась заметным усилением милитаристских тенденций. В государственном бюджете был предусмотрен опережающий рост военных расходов по сравнению с расходами на другие статьям. Правительство одобрило план дальнейшего роста военных расходов в 1983—1987 годах на 70 процентов по отношению к предыдущему пятилетию. В мае 1982 года специальный комитет ЛДПЯ обнародовал проект пересмотра конституции Японии, включающий изменение статьи, запрещающей Японии создавать вооруженные силы. В 1982 году некоторые японские газеты и телевизионные каналы сообщили о распоряжении министерства образования внести изменения в школьных учебниках истории. В частности, было предложено заменить в текстах слово «вторжение» на «наступление» с соответствующими доработками. После публичного скандала правительство сделало заявлении об отсутствии каких-либо планов по пересмотру школьных учебников истории.

Экономическая политика кабинета

Кабинет Судзуки принял рекомендации специального консультативного совета по приватизации государственных железных дорог и увольнению около трети их сотрудников, а также передачу в частные руки ряда других государственных предприятий. В сентябре 1982 года правительство Судзуки, признав свою неспособность ликвидировать бюджетный дефицит, объявило о замораживании заработной платы на государственных предприятиях.

Отставка с поста премьера

В обстановке массового недовольства экономическими планами правительства внутри ЛДПЯ обострилась внутрифракционная борьба, и Судзуки вынужден был подать в отставку с поста лидера партии и премьер-министра страны. Свой уход с руководящих постов в партии и государстве Судзуки объяснил желанием сохранения гармонии внутри партии и правительства, и не стал добиваться вторичного выдвижения своей кандидатуры на пост главы партии и правительства по истечении двухгодичного мандата. Вскоре его сменил на этих должностях Ясухиро Накасонэ.

Семейные отношения

Дочь Дзэнко Судзуки Тикако является супругой бывшего премьер-министра Японии Таро Асо. Сын Дзэнко Судзуки Сюнъити Судзуки является активным деятелем ЛДПЯ и депутатом японского парламента, занимал пост министра экологии в 2002—2003 годах в кабинете Дзюнъитиро Коидзуми.

Отрывок, характеризующий Судзуки, Дзэнко

– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.