Судья (фильм, 2014)

Судья
The Judge
Жанр	юридическая драма
Режиссёр	Дэвид Добкин
Продюсер	Дэвид Добкин Сьюзан Дауни Дэвид Гамбино Роберт Дауни-мл.
Автор сценария	Дэвид Добкин Ник Шенк Билл Дюбюк Дэвид Сайдлер (в титрах не указан)
В главных ролях	Роберт Дауни-мл. Роберт Дюваль
Оператор	Януш Камински
Композитор	Томас Ньюман
Кинокомпания	Warner Bros. Village Roadshow Pictures Team Downey Big Kid Pictures
Длительность	142 мин.
Бюджет	50 млн $
Сборы	84 419 388 $
Страна	США США
Язык	английский
Год	2014
Выход фильма «Судья» (оригинальное название — The Judge)

К:Фильмы 2014 года

«Судья» (англ. The Judge) — юридическая драма режиссёра Дэвида Добкина. В главных ролях — Роберт Дауни-мл. и Роберт Дюваль. Премьера состоялась на кинофестивале в Торонто 4 сентября 2014 года. В США фильм вышел в широкий прокат 10 октября 2014 года, в России — 16 октября 2014. Картина была неоднозначно принята мировой кинопрессой, но была отмечена рядом наград — в основном, за актёрскую работу Дюваля.

Сюжет

Успешный адвокат Хэнк Палмер (Роберт Дауни-мл.) возвращается в родной город на похороны своей матери. В родном городе ему не очень рады и отношения с отцом и братом складываются сложные, поскольку Хэнк давно уехал из города ради личного успеха и не поддерживал отношения.

После похорон, Хэнк нарочно делает так, чтобы его брат Глен врезался на автомобиле в гараж и испортил ворота. Войдя внутрь гаража, братья обнаруживают, что на автомобиле отца разбита фара и присутствуют следы крови. Вдоль дороги полиция обнаруживает труп Марка Блеквела — человека, который был осужден на 20 лет тюрьмы судьей Палмером и недавно освободился.

Полиция задерживает судью Палмера в качестве подозреваемого в убийстве.

Сам же судья Палмер не помнит что произошло.

Хэнк предлагает отцу защищать его юридически, но судья Палмер из-за сложных с Хэнком отношений, отказывается и обращается к неопытному юристу Си Пи Кеннеди. Сторону же обвинения представляет опытный прокурор Дуайт Дикхэм, у которого есть «зуб» на Хэнка по старым делам, которые Хэнк выиграл.

Из-за неопытности Си Пи Кеннеди, дело на предварительном слушании выигрывает сторона обвинения и передается в суд.

Хэнк собирается уезжать, но Глен убеждает его остаться. Более того, Хэнк невзначай встречает в городе свою старую любовь и сам того не зная, зажимается с её дочерью.

Немного позже, Хэнк выясняет, что его отец является онкобольным и поэтому страдает провалами в памяти, но тщательно скрывает это, поскольку в этом случае, приговоренные судье Палмером могли бы подать апелляции на судебные решения, требуя признать судью Палмера недееспособным.

Хэнку все же удается наладить с отцом отношения и судья Палмер соглашается, чтобы Хэнк защищал его в суде.

Все изначальные улики Хэнк разносит в прах. Когда мать погибшего утверждала, что для неё было большой радостью, когда её сын вышел из тюрьмы, поскольку она скучала и сын был единой радостью, Хэнк, благодаря тюремному журналу посещений доказывает, что мать за 20 лет посетила сына всего лишь дважды и поэтому её слова — обман. Когда полиция сообщила, что на месте гибели Марка Блеквела не было следов тормозного пути от шин, Хэнк благодаря тому же снимку с места гибели, показывает, что это не является доказательством вины.

В перерыве между заседаниями, прокурор Дикхэм приглашает Хэнка пообщаться лицом к лицу и показывает серьезную улику — видеозапись с камеры наблюдения, на котором четко видно как Марк Блеквел едет в одну сторону, а судья Палмер в другую, но очень скоро едет в направлении Марка Блеквела.

Дикхэм предлагает сделку: защита судьи Палмера признает вину и судья Палмер получит 10 лет, из которых отсидит 7. Хэнк же утверждает, что его отец не убийца и будет защищать его до победного конца.

В суде же, прокурор допрашивая судью Палмера, расспрашивает про ночь убийства, но судья ничего не помнит. Хэнк уже уверен в победе в деле, но судья Палмер внезапно говорит роковую фразу: «Я хочу сказать, что не помню как убил Марка Блеквела».

Хэнк идет на отчаянных шаг и раскрывает в суде болезнь отца, в надежде, что суд отнесется со снисхождением к тяжело больному человеку.

В результате присяжные выносят вердикт: по обвинению в убийстве первой степени — не виновен, по обвинению в непредумышленном убийстве — виновен.

Судья Палмер получает 4 года тюрьмы, но через 7 месяцев из соображений гуманности его досрочно выпускают. Хэнк проводит с отцом последний день его жизни, после чего его ценности и отношение к жизни меняются.

В ролях

Актёр	Роль
Роберт Дауни-мл.	Хэнк Палмер Хэнк Палмер
Роберт Дюваль	Джозеф Палмер судья Джозеф Палмер
Вера Фармига	Саманта Пауэлл Саманта Пауэлл
Винсент Д’Онофрио	Глен Палмер Глен Палмер
Джереми Стронг	Дэйл Палмер Дэйл Палмер
Билли Боб Торнтон	Дуайт Дикхэм Дуайт Дикхэм
Дэкс Шепард	Си Пи Кеннеди Си Пи Кеннеди
Лейтон Мистер	Карла Пауэлл Карла Пауэлл
Дэвид Крамхолц	Майк Каттан Майк Каттан
Сара Ланкастер	Лиза Палмер Лиза Палмер
Бальтазар Гетти	помощник шерифа Хэнсон помощник шерифа Хэнсон
Грейс Забриски	миссис Блэквелл миссис Блэквелл
Дэнис О’Харе	доктор Моррис доктор Моррис

Создание

Сценарий фильма первоначально был написан Ником Шенком. В марте 2011 года переписать сценарий был нанят Дэвид Сайдлер, а в апреле 2012 — Билл Дюбюк.

В марте 2013 было объявлено, что роли в фильме получили Роберт Дюваль, Винсент Д’Онофрио, Вера Фармига и Дэкс Шепард. 15 марта 2013 стало известно, что Билли Боб Торнтон ведёт переговоры об участии в фильме. В апреле 2013 Лейтон Мистер присоединилась к актёрскому составу.

На роль Джозефа Палмера рассматривались Джек Николсон и Томми Ли Джонс. В итоге был утверждён Роберт Дюваль. На главную женскую роль претендовала Элизабет Бэнкс.

Съёмки начались 31 мая 2013 в Шелберн Фолс (Массачусетс). Также съёмки проходили в Этлборо, Дедхэме и Сандерленде (Массачусетс). Некоторые сцены фильма снимались в Вустере (Массачусетс) и Бостоне.

Награды

• 2014 — приз Голливудского кинофестиваля за лучшую мужскую роль второго плана (Роберт Дюваль).
• 2014 — две номинации на премию «Спутник» — за лучшую мужскую роль второго плана (Роберт Дюваль) и лучшую оригинальную музыку (Томас Ньюман).
• 2015 — номинация на премию Гильдии киноактёров США за лучшую мужскую роль второго плана (Роберт Дюваль).
• 2015 — номинация на премию «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль второго плана (Роберт Дюваль).
• 2015 — номинация на премию «Выбор критиков» за лучшую мужскую роль второго плана (Роберт Дюваль).
• 2015 — номинация на премию «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана (Роберт Дюваль).

Ссылки

• «Судья» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.rottentomatoes.com/m/the_judge_2014/ «Судья»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
• [www.allmovie.com/movie/v579344 «Судья»] (англ.) на сайте allmovie

Отрывок, характеризующий Судья (фильм, 2014)

– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».