Суковкин, Николай Иоасафович
Поделись знанием:
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Николай Иоасафович Суковкин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| |||||
| |||||
|---|---|---|---|---|---|
| 13 июня 1903 — 27 июня 1905 | |||||
| Предшественник: | князь Сергей Дмитриевич Урусов | ||||
| Преемник: | Павел Николаевич Масальский-Кошуро | ||||
| |||||
| 27 июня 1905 — 17 декабря 1912 | |||||
| Предшественник: | Николай Александрович Звегинцов | ||||
| Преемник: | Дмитрий Дмитриевич Кобеко | ||||
| |||||
| 17 декабря 1912 — 19 августа 1915 | |||||
| Предшественник: | Алексей Фёдорович Гирс | ||||
| Преемник: | граф Алексей Николаевич Игнатьев | ||||
| |||||
| 19 августа 1915 — 22 октября 1917 | |||||
| Рождение: | 5.7.1861 | ||||
| Смерть: | 1919 Киев | ||||
| Образование: | Александровский лицей | ||||
| Награды: |
| ||||
Никола́й Иоаса́фович Суковкин (5 июля 1861 — май 1919) — русский офицер и государственный деятель, смоленский и киевский губернатор, сенатор.
Биография
Православный. Из потомственных дворян Курской губернии. Землевладелец Воронежской и Курской губерний (3765 десятин).
Сын полковника гвардии Иоасафа Петровича Суковкина и Екатерины Николаевны Стремоуховой.
По окончании Александровского лицея в 1881 году с чином IX класса, поступил юнкером в Кавалергардский полк. В 1883 году выдержал офицерский экзамен при 2-м военном Константиновском училище и был произведен корнетом.
Позднее в том же году вышел в запас по гвардейской кавалерии, был причислен к Министерству юстиции и поступил на службу в канцелярию 1-го департамента Сената. Кроме того, избирался депутатом дворянства Льговского уезда (1887—1893), почетным мировым судьей Льговского (1888—1895) и Курского (1895—1901) уездов, а также Курским уездным предводителем дворянства (1892—1901).
В 1902 году был произведен в действительные статские советники советники и пожалован в камергеры. В следующем году был назначен Тамбовским вице-губернатором, а в 1905 — назначен Смоленским губернатором. В 1912 году был переведен на ту же должность в Киевскую губернию и пожалован в шталмейстеры. Состоял почетным мировым судьей Киевского городского округа.
19 августа 1915 года назначен сенатором, присутствующим во втором департаменте Сената.
В мае 1919 года был расстрелян в Киеве местной ЧК.
Награды
- Орден Святого Владимира 3-й ст. (1902);
- Орден Святого Станислава 1-й ст. (1904);
- Орден Святой Анны 1-й ст. (1906);
- Орден Святого Владимира 2-й ст. (1911);
- Высочайшая благодарность (1912).
- медаль «В память царствования императора Александра III» (1896)
- медаль «За труды по первой всеобщей переписи населения» (1897)
- медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых» (1913)
Иностранные:
- персидский орден Льва и Солнца 1-й ст. (1903).
Источники
- Список гражданским чинам IV класса на 1907 год. — СПб., 1907. — С. 1246.
- Список гражданским чинам первых трех классов. Исправлен по 1 сентября 1914 года. — Пг., 1914. — С. 589.
- Сборник биографий Кавалергардов: 1826—1908. — Санкт-Петербург, 1908. — С. 335.
- Мурзанов Н. А. Словарь русских сенаторов. 1711—1917. Материалы для биографий. СПб., 2011. С. 415.
- Глинка Я. В. Одиннадцать лет в Государственной Думе. 1906—1917. — Москва, 2001. C. 368.
Напишите отзыв о статье "Суковкин, Николай Иоасафович"
Отрывок, характеризующий Суковкин, Николай Иоасафович
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Категории:
- Умершие в 1919 году
- Персоналии по алфавиту
- Умершие в Киеве
- Кавалеры ордена Святого Владимира 2 степени
- Кавалеры ордена Святой Анны 1 степени
- Кавалеры ордена Святого Станислава 1 степени
- Кавалеры ордена Льва и Солнца 1 степени
- Выпускники Александровского лицея
- Кавалергарды
- Предводители дворянства
- Тамбовские вице-губернаторы
- Смоленские губернаторы
- Киевские губернаторы
- Сенаторы Российской империи
- Погибшие в Гражданскую войну в России
