Сулайхиды
 |
Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии.
|
Сулайхиды (ar:بنو صليح; Бану Сулайх) — династия исмаилитских правителей Йемена, основанная в 1047 году Али ибн Мухаммадом ас-Сулайхи и правившая до 1138 года. В период своего могущества династия управляла большей частью исторического Йемена.[1] Режим Сулайхидов в вассальном государстве Йемен служил в пользу Каира — столица халифата Фатимидов. Сулайхиды в ходе всего своего существования были постоянными врагами зейдитский правителей Йемена, в основе которых было также шиитское направление.[2]
Содержание
Восхождение Сулайхидов
Первые миссионеры Фатимидов появились в Йемене в 881 году. Впоследствии, в начале X века, их вера была распространена среди племен горных районов. Ставленник Фатимидов Али ибн аль-Фадль к 905 году успел покорить Сану и центральную горную местность. Тем не менее, его режим был избит местной (коренной) династией Яафу в 916 году и после этого Али ибн аль-Фадль был убит.
Несмотря на эту неудачу миссии Фатимидов продолжались. Даи Фатимидов в Йемене Сулейман аз-Завахи подружился с молодым человеком Али ибн Мухаммад ас-Сулайхи (ум. 1067 или, возможно, 1081) из горного региона Хараз к юго-западу от Санаа.[3] Али был сыном уважаемого суннитского старосты, но тем не менее восприимчив к доктринам и указам Фатимидов. В 1046 году Али, в конечном счете, превращается в символ веры исмаилитов и назначен халифом да’ва (распространитель веры). В 1047 он собрал вооруженную силу для защиты региона Haraz и таким образом основал династию Сулайхидов (1047—1138). В последующие годы его режима удалось покорить весь Йемена. Правитель Наджахидов на Тихамской низменности был отравлен в 1060 году и его столица Забид была захвачена Сулайхидами. Али даже удалось распространить своё влияние в Мекку в Хиджазе. В 1063 году он назначал Хашимитских шерифов для управления в Мекке и они действительно правили там на самом деле до 1920 года. Али также контролирует Санаа с 1063 года, после чего довёл войну против Зайдитов до успешного завершения. Санаа становится столицей его царства. Мааниды Адена потерпели поражение в 1062 году и он заставил их платить дань. Али ибн Мухаммад ас-Сулайхи назначил правителей в Тихама — в аль-Джанад (около Таиза) и в ат-Таакар (англ. at-Ta'kar) (около Ибба).
Аль-Мукарам Ахмед
Али ибн Мухаммад ас-Сулайхи был убит родственниками Наджахидов, которых он ранее победил. Дата его смерти даётся по-разному — 1067 или 1081 год. На престоле его сменил сын аль-Мукарам Ахмед al-Mukarram Ahmad. Начало его правления не задокументировано достаточно досконально, но контролируемая Сулайхидами территория при нём сильно уменьшилась, возможно до территории Санаа. Через несколько лет аль-Мукарам Ахмед смог спасти свою мать Асма бинт Шихаб (англ. Asma bint Shihab), которая была захвачена Наджахидами и войска Сулайхидов восстановили большую территорию. Он не мог, конечно, защитить свою власть в Тихама от Наджахидов, но тем не менее Сулайхиды оставались самым мощным режимом в Йемене. В Адене Зурайиды (англ. Zurayids), другая династия исмаилитов, пришли к власти в 1083 году, вначале как платящие дань Сулайхидам. Правления аль-Мукарам Ахмед закончилось в 1086 году, когда он передал правление своей жене Арве (англ. Arwa). Возможно он оказывал некоторое влияние сзади в течение ближайших нескольких лет. Аль-Мукарам Ахмед умер в крепости Ashyah в 1091 году.[4]
Период королевы Арва
Арва ас-Сулайхи (англ. Arwa al-Sulayhi) или Арва бинт Ахмад (англ. Arwa bint Ahmad) (правление 1086—1138) родила аль-Мукаррам Ахмаду четверых детей, но ни один из них не принял активное участие в политике. Новая королева была признана Фатимидами из Египта в качестве сюзерена над различным йеменскими царями. В 1087 году она назначила своей столицей Джиблу, а не Санаа.[5] Королева Арва была известена как выдающийся правитель и признана одной из самых известных правящих королев исламского мира. Она управляла с помощью череды сильных приспешников.
Первым был Сабаа бин Ахмед (англ. Saba' bin Ahmad), дальний родственник Сулайхидов, который формально женился на королеве Арва.[6] Однако, брак вероятно не был заключён. Сабаа бин Ахмед решительно боролся против Наджахидов в низине (lowland) и умер в 1098 году. После его кончины Санаа была потеряна для Сулайхидов.[7]
Вторым был аль-Муфаддал ибн Абиил-Баракат (англ. al-Mufaddal bin Abi'l-Barakat) (умер в 1111 г.), который управлял из at-Ta’kar, массивной горной крепостью к югу от столицы Джиблы, и был также активен в поле против Наджахидов.
Третьим был ибн Наджиб ад-Давла (англ. Ibn Najib ad-Dawla), который прибыл в Йемен из Египта в 1119 году, будучи посланным в Йемен халифом Фатимидов.
Правители
- Али ибн Мухаммад ас-Сулайхи (1047—1067 или 1081)
- аль-Мукаррам Ахмад (1067 или 1081—1086)
- Арва бинт Ахмад (1086—1138)
Напишите отзыв о статье "Сулайхиды"
Литература
- G. Rex Smith: Politische Geschichte des islamischen Jemen bis zur ersten türkischen Invasion. In: Werner Daum: Jemen. Umschau-Verlag, Frankfurt am Main 1987, ISBN 3-7016-2251-5, pp. 136—154.
Примечания
- ↑ [books.google.com.au/books?id=05AOAAAAQAAJ&pg=PA12&lpg=PA12&dq=sulaihid&source=bl&ots=yQfXADiozH&sig=wEhdqrbsA4A04G2IXS8PjjFYf5w&hl=en&ei=ulMbS5H4FMqHkAW3lIzhAw&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=3&ved=0CBIQ6AEwAg#v=onepage&q=sulaihid&f=false Contemporary Yemen: politics and historical background, By B. R. Pridham, pg.12-14]
- ↑ Contemporary Yemen: politics and historical background, By B. R. Pridham, pg.14
- ↑ The sources differ on his date of death, see G. Rex Smith Politische Geschichte des islamischen Jemen bis zur ersten türkischen Invasion, p. 139.
- ↑ H.C. Kay, Yaman: Its early medieval history, London 1892, p. 254.
- ↑ Encyclopaedia Britannica, www.britannica.com/EBchecked/topic/572336/Sulayhid-dynasty
- ↑ His grandfather al-Muzaffar bin Ali was the brother of Muhammad bin Ali, the father of the founder Ali as-Sulayhi; see H.C. Kay, Yaman: Its early medieval history, London 1892, p. 304.
- ↑ R. B. Sergeant and Ronald Lewcock (eds), Sana: An Arabian Islamic city. London: World of Islam Festival Trust, 1983, p. 59
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сулайхиды
– Успеем переодеть?– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
