Сулаквелидзе, Тенгиз Григорьевич

Тенгиз Сулаквелидзе
Общая информация
Полное имя	Тенгиз Григорьевич Сулаквелидзе
Родился	23 июля 1956(1956-07-23) (67 лет) Кутаиси, Грузинская ССР, СССР
Гражданство	СССР Грузия
Рост	178 см
Вес	78 кг
Позиция	защитник, полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1974—1978	Торпедо (Кутаиси)	138 (2)
1978—1988	Динамо (Тбилиси)	279 (21)
1989	Хольмсунд	14 (1)
Национальная сборная**
1980	СССР (олимп.)	6 (0)
1980—1988	СССР	49 (2)
Тренерская карьера
1994—1995	Грузия (юнош.)
2000	Грузия (юнош.)
Международные медали
Олимпийские игры
Бронза	Москва 1980	футбол
Чемпионаты Европы
Серебро	ФРГ 1988
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Тенги́з Григо́рьевич Сулаквели́дзе (23 июля 1956, Кутаиси, Грузинская ССР, СССР) — советский футболист, защитник, полузащитник. Мастер спорта международного класса (1980). Заслуженный мастер спорта (1981).

Карьера

Клубная

Воспитанник детской команды кутаисского клуба «Колхида» (первый тренер — Михаил Лосаберидзе) и школы кутаисского «Торпедо» (тренер — Карло Хурцидзе). Карьеру начал в кутаисском «Торпедо», за которое выступал в первой лиге в 1974—1978 годах. В 1978 году перешёл в тбилисское «Динамо», в составе которого стал чемпионом СССР 1978 года, обладателем Кубка СССР 1979, победителем Кубка кубков 1980/81. Карьеру закончил в 1989 году в шведском ИФК (Хольмсунд).

В сборной

За сборную СССР провёл 49 матчей, забил 2 гола. Вице-чемпион Европы 1988 года, бронзовый призёр Олимпийских игр 1980 года.

Тренерская

С 1991 года работал тренером в Грузии в собственной академии. Был председателем СТК Федерации футбола Грузии в 1990—1998, старшим тренером команды «Юного динамовца» в возрасте до 14 лет. В 1994—1995 годах — главный тренер юношеской сборной Грузии. В 2000 году — снова был назначен главным тренером юношеской сборной Грузии. При нём команда неудачно выступила в отборочных матчах чемпионата Европы и с Сулаквелидзе не стали продлевать контракт.

Личная жизнь

Сын Тенгиз Сулаквелидзе-младший также футболист. В настоящее время возглавляет футбольную академию отца.

Интересные факты

По некоторым сведениям, принимал участие в грузино-абхазском конфликте.

Ссылки

• [www.rusteam.permian.ru/players/sulakvelidze.html На сайте «Сборная России по футболу»]

Отрывок, характеризующий Сулаквелидзе, Тенгиз Григорьевич

Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.