Сулево

Село Сулево абх. Пшоухуа, груз. სულევო Страна Абхазия/ГрузияАбхазия/Грузия Регион Автономная Республика Абхазия Район Гагрский район/Гагрский муниципалитет Координаты 43°28′58″ с. ш. 40°05′40″ в. д.43.48278° с. ш. 40.09444° в. д. / 43.48278; 40.09444    Высота центра 220 м Население 880 человек (1989) Часовой пояс UTC+3 Сулево Сулево

К:Статьи о населённых пунктах без категории на Викискладе

Сулево/ Sulevi küla или Пшоухуа (абх. Пшоухуа, груз. სულევო) — село в Абхазии. Находится в Гагрском районе. Высота над уровнем моря составляет 220 метров.

Население

По данным 1959 года в селе жило 1050 жителей, в основном эстонцы и грузины В 1989 году в селе проживало 880 человек, также в основном грузины, а также эстонцы.

История

Кавказ окончательно присоединили к России в 1864 году. Затем последовала Русско-Турецкая война 1876-1877 г.г., в результате которой несколько сотен тысяч абхазов и представителей других малых народов, населяющих Черноморское побережье, вынуждены были покинуть родину и переселиться в Турцию. Также много представителей местных народов погибло в ходе войны.

Царское правительство заселяло опустевшие земли православными: армянами, греками, болгарами и молдаванами, которые были вынуждены оставить обжитые ими земли Турции и находящихся под её властью территории, а также лютеранами из Прибалтики: эстонцами, немцами и латышами.

В 1881 году Тифлис и Черноморское побережье посетили посланцы эстонцев Яан Кильк и Пеэтер Пийр, которые выбрали участок земли недалеко Сухума и назвали его Линда. Их поддерживал преподаватель Тифлисской гимназии Резольд, который был родом из Эстонии и много писал об этих землях в эстонских газетах. Резольд сам ездил вместе с посланцами в Сухум. Власти обещали переселенцам денежную ссуду, заем, освобождение от воинской службы и государственных налогов.

В мае 1882 года первые семьи эстонцев прибыли в горную Линду. О том, что эти земли были когда-то заселены напоминали только заросшие дороги и одичавшие фруктовые деревья. Из-за плохих дорог уже летом этого же года многие переселились в долину реки Кодор, где основали село Эстония (Эстонка). Земли же в горной Линде получили в 1884 г. вновь прибывшие из Эстонии. Это были выходцы из Тартуского, Вильяндиского, Пярнуского, Харьюского и Вируского уездов, а также с островов Сааремаа и Хийумаа.

В феврале-марте 1884 года Черноморское побережье Кавказа посетил посланец Куусалуского прихода Иоханнес Линдвест, который выбрал землю на месте нынешнего села Сальме. Поздней осенью этого же года переселенцы выехали из Эстонии поездом до Ростова-на-Дону, дальше пароходом до Адлера, недалеко от которого и находился участок, выбранный Линдвестом для села Сальме. Путь был долгий и только в начале 1885 года эстонцы прибыли на место и начали строительство первых домов.

В начале этого же 1885 года часть семей основали рядом с селом Сальме в более гористой местности село Сулево. Население Сальме и Сулево росло за счёт новых переселенцев из Лифляндии и Эстляндии, а позже - за счёт эстонских сёл Северного Кавказа. В 1886 году эстонцы из села Эсто-Хагинское (Северный Кавказ), перейдя пешком через Кавказские горы, основали села Эсто-садок и Красная Поляна. Источник+более полная статья www.glebzverev.ru/abkhazia/abkhazia-estonia.htm

Согласно Постановления ВС Республики Абхазия от 4 декабря 1992 года село было вновь переименовано в Пшоухуа. По законам Грузии продолжает носить название Сулево.

Отрывок, характеризующий Сулево

– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.