Сулеймания

Город Сулеймания سلێمانی Страна ИракИрак Регион КурдистанКурдистан Координаты 35°33′00″ с. ш. 45°26′00″ в. д.35.55000° с. ш. 45.43333° в. д. / 35.55000; 45.43333    Основан 1784 Высота центра 882 м Население 943 341 человек (2013)

К:Населённые пункты, основанные в 1784 году

Сулеймани́я (курд. Silêmanî, араб. السليمانية‎, также известна как Сулемани или Слемани) — город на востоке Ирака, центр мухафазы Сулеймания. Окружен хребтами Азмер, Гоиджа и Кайван на северо-востоке, горами Варанан на юге и холмами Таслуджа на западе.

С 1784 по 1850 был столицей курдского княжества Бабан. Современный город Сулеймания был основан 14 ноября 1784 года курдским князем Ибрагим-пашой Бабаном, который назвал его в честь своего отца Сулейман-паши. Поскольку город был основан как столица могущественного курдского княжества, Сулеймания быстро превратилась в большой город с населением более 1 500 000 человек. С 1991 года — в составе Свободного Курдистана (ныне Федеральный Курдистанский Регион). Управляется администрацией Патриотического Союза Курдистана. На сегодня он является важным экономическим центром на севере Ирака и культурным центром для сорани-говорящих курдов.

В городе имеется аэропорт «Сулеймания».

История

Окрестности нынешней Сулеймании были известны как Замва до основания современного города в 1784 году в качестве столицы курдского княжества Бабан (1649-1850). В этот период местность называлась Келадживалан. Во время правления князей Бабана территория княжества была вовлечена в крупные конфликты между династией Сефевидов и Османской империей. Келадживалан стал полем битвы для двух соперников.

Келадживалан имел стратегическое значение для Сефевидов, и за симпатии местных князей боролись не только Надир-шах, но и султан Махмуд II. Нестабильность на границах вынудила Махмуд-пашу Бабана в 1781 году задуматься о перемещении центра своего эмирата в безопасное место. Он выбрал Мелкенди, село, ставшее центром нынешней Сулеймании.

В 1783 году Ибрагим-паша Бабан стал правителем эмирата и начал строительство нового города, который стал бы столицей эмирата Бабан. В 1784 году он закончил возведение ряда дворцов для торговли под названием Кейсерис и базаров, которые также были использованы в качестве бань, и начал приглашать в город жителей окрестных деревень и эмиратов.

Сулеймания с момента своего основания стала центром курдского национализма, и именно здесь Махмуд Барзанджи поднял первый бунт против британской оккупации 22 мая 1919 году, арестовав британских чиновников в Сулеймании. Он попытался провозгласить независимое Королевство Курдистан 10 октября 1921 года со столицей в Сулеймании. Шейх Махмуд Барзанджи вскоре примирился с англичанами, но ненадолго. Махмуд попытался править независимо от англичан, и в результате в 1922 году он был сослан на Андаманские острова. С сентябре 1922 года Махмуд вернулся в Сулейманию. Он был провозглашен англичанами председателем совета самоуправления области, но тут же вновь объявил себя королём Курдистана, что англичане признали и даже послали ему поздравительную телеграмму от имени короля. Барзанджи сформировал правительство (назначив премьером своего брата Кадера), выпустил собственные марки и денежные знаки и т.п. В феврале 1923 года англичане предъявили ему ультимативное требование покинуть Сулейманию, после чего подвергли город воздушной бомбардировке. Барзанджи ушел в горы и на протяжении пяти лет вел партизанскую борьбу, несколько раз беря налетами Сулейманию. После чего город попал в руки англичан.

В январе 1926 года Лига Наций утвердила британский мандат над территорией Ирака, с предоставлением особых прав курдам. В 1930-1931 годах шейх Махмуд Барзанджи провел свою последнюю неудачную попытку освободить Курдистан. Он отступил в горы, а затем подписали мирное соглашение с правительством Ирака и обосновался в новом Ираке в 1932 году.

Первый и самый старый район в городе называется "Гойджа" (курд.: Goyija), который был назван в честь горы с видом на город. Название района Сабункаран переводится как"те, кто делает мыло" - его жители в основном были вовлечены в мыловаренную промышленность. Чулекан, еврейский район, был заселен в основном курдскими евреями. В 1950 году, после создания государства Израиль, большинство его жителей мигрировали во вновь созданное государство.

23 апреля 1982 года, во время ирано-иракской войны, в городе началась демонстрация против арестов и пыток юношей города, которые были обвинены в планировании восстания против правящей партии Баас.

После войны в Персидском заливе ряд общенациональных восстаний вспыхнули по всей территории Ирака против господства Баас, в том числе в 1991 году восстания в Сулеймании, во главе с курдскими сепаратистами партий ДПК и ПСК. С 1991 года Сулеймания находится под контролем Курдского регионального правительства (КРП).

В феврале 2011 года несколько демонстраций прошли в Сулеймании против коррупции и неэффективности властей. Протест перерос в 40-дневные столкновения между силами безопасности и демонстрантами. В ходе подавления беспорядков погибли 10 демонстрантов, несколько сотен получили ранения.

Население

В 1820 году, всего через 26 лет после образования города, британец по имени Реч посетил город и оценил его население в более десяти тысяч, из 2,144 семей 2000 были мусульмананскими, 130 - еврейскими и 14 курдами-христианами. Османские документы 1907 года показывают, что в городе жили 8,702 мусульманина и 360 немусульманских жителей. Газета "Peshkawtin", которая выходила в Сулеймании в 1920 году, оценивала население города в около десяти тысяч. По иракским правительственным документам, к 1947 году число жителей увеличилось до 23,475; к 1998 году - до 548,747, а в 2009 году (вместе с пригородами) до 2,000,000.

Перепись населения
1965	83 612
1987	364 096
2013	943 341

Климат

Город расположен в северной части Ирака. Климат характеризуется прохладными летними температурами и дождливыми зимами. Средняя температура воздуха колеблется от 0 до 39 °C. Зимой может выпадать значительное количество снега. Сулеймания известна как "ветреный город" из-за гор, которые окружают его: из-за гор на севере и на юге воздух конденсируется, уплотняется, и часто бывает дождливо.

Снег в зимнее время не частое явления, но в последние годы выпадал регулярно: в январе 2008 года, январе и феврале 2010 года, феврале 2011 года, марте 2012 года, январе 2013 года и январе 2015 года,.

Климат Сулеймании
Показатель	Янв.	Фев.	Март	Апр.	Май	Июнь	Июль	Авг.	Сен.	Окт.	Нояб.	Дек.	Год
Средний максимум, °C	7,8	10,3	15,5	20,8	28,4	35	38,8	38,8	34,7	28,2	18,7	11,1	24,01
Средняя температура, °C	3,8	5,6	10,4	15,2	21,4	27,6	31,3	31,4	27,2	21,1	13,7	6,7	17,95
Средний минимум, °C	−0,2	1	5,3	9,7	14,5	20,3	23,9	24,1	19,7	14,1	7,6	2,3	11,86
Норма осадков, мм	129	146	132	100	41	0	0	0	0	13	74	110	745

Образование

Государственное образование в регионе является бесплатным от начальной школы до окончания университета. Университет Сулеймании был открыт в 1968 году, дисциплины преподаются на курдском, арабском и английском языках. Университет готовит специалистов в технике, сельском хозяйстве, искусстве, науке и медицине. Это крупнейший университет в Южном Курдистане.

Политехнический университет Сулеймании был создан в 2012 году, обучение также ведется на трех языках.

В 2007 году в городе был открыт Американский университете в Ираке - Сулеймании (AUI-S), в нем обучение ведется только на английском языке.

Университет науки и технологии (KUST) был создан и лицензирован Министерством высшего образования и научных исследований правительства Курдистана 18 октября 2009 года. Это частный университет, его главный университетский городок расположен в Сулеймании.

Культура

Сулеймания считается центром сорани-язычной курдской культуры в Курдистане. Он официально признан культурной столицей Южной Курдистана. Разработка сорани как современного литературного языка началось в городе в начале XIX века, когда многие курдские поэты, такие как Нали, Пирамерд, Мухамед Амин Заки, Абдулла Сулейман Горан, Мухамад Салих Дилан, Ахмад Харди, Ибрагим Ахмад, Нури Шейх Салих Шейх Гани Барзинджи, Шерко Бекас, и Бахтияр Али опубликовали свои произведения.

Город известен своим открытым, относительно либеральным и толерантным обществом, в сравнении с другими городами Курдистана. По данным Аль-Джазиры, в городе даже есть Китайский квартал, образовавшийся ​​в результате привлечения иностранных инвестиций. Около 500 китайцев проживают в городе.

В 2006 году в Сулеймании было образовано общественное движение против коррумпированности и семейственности курдского правительства. Движение получило серьезную поддержку в городе.

Сулеймания представлена особым стилем музыки, который заимствован из традиций города. Мухамад Салих Дилан считается величайшим певцом города. Город также считается родиной современной курдской музыки. Сулеймания является единственным городом в Южном Курдистане, который регулярно отмечает Всемирный день музыки.

Экономика

Мухафаза Сулеймания имеет много плодородной земли, таких как равнины Шаразур и Битвен, которые считаются одними из самых плодородных равнин на Ближнем Востоке. Исторически сложилось так, что Сулеймания является в основном сельскохозяйственным регионом и одним из крупнейших поставщиков пшеницы и других сельскохозяйственных продуктов. Его роль снизилась из-за политики Саддама Хусейна, направленной на снижение экономического потенциала города, когда тот был центром курдской революции. С 2003 года Ирак переживал экономический бум. Ныне экономика города основана на туризме, сельском хозяйстве и ряде небольших заводов, большинство из которых участвуют в строительной промышленности.

Туризм

В 2009 году город посетили более 60,000 туристов. В первом квартале 2010 года Сулеймания привлекла более 15,000 иранских туристов, многие из которых решили отметить в регионе Новруз

В Сулеймании построено несколько крупных бизнес-центром и туристических достопримечательностей, которые привлекают бизнесменов и туристов. В городе три 5-звездочных отеля - Grand Millennium Sulaimani, Millennium Kurdistan Hotel и Spa - и 4-звездочный Copthorne Hotel Baranan.

Музей Сулеймании: второй по величине музей после национального музея в Багдаде, хранит многочисленные курдские и персидские артефакты, начиная с 1792-1750 до нашей эры. Музей Амна-Сурака: расположен в бывшей штаб-квартире разведки партии Баас и тюрьмы, обращает особое внимание на жестокое обращение режима Баас с местными курдами. Посетители могут осмотреть тюремные камеры и комнаты для допросов. В музее много боевых бронированных машин советских времен.

Транспорт

Город зависит от автомобильного транспорта. 20 июля 2005 года был открыт Международный аэропорт Сулеймания, осуществляющий регулярные рейсы в различные города Европы, такие как Франкфурт, Стокгольм, Мальмё, Мюнхен, Эйндховен и Дюссельдорф, а также города Ближнего Востока - Дубай, Амман, Доху, Бейрут, Дамаск, Стамбул и Анкару.

Известные уроженцы

• Халид аль-Багдади - ученый, муршид
• Махмуд Барзанджи - правитель Курдистана
• Ахмад Мухтар Бабан - последний премьер-министр королевского Ирака
• Абдулла Сулейман Горан - курдский поэт и журналист

Города-побратимы

• Тусон
• Неаполь

Литература

• Густерин П. В. Города Арабского Востока. — М.: Восток—Запад, 2007. — 352 с. — (Энциклопедический справочник). — 2000 экз. — ISBN 978-5-478-00729-4

Отрывок, характеризующий Сулеймания

– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.