Сулейманов, Магомед Алиевич
| Магомед Алиевич Сулейманов авар. Сулайманов ГІалил МухІаммад<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">blank300.png|1px]] [[file:blank300.png</td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 2 июля[1] — 11 августа 2015 | |||
| (под именем Абу-Усман Гимринский) | |||
| Предшественник: | Алиасхаб Кебеков | ||
| Преемник: | Магомед Абдулаев | ||
| Вероисповедание: | ислам салафистского толка | ||
| Рождение: | 29 февраля 1976 Гимры, Дагестанская АССР, РСФСР, СССР | ||
| Смерть: | 11 августа 2015 (39 лет) Гимры, Дагестан, Россия | ||
| Образование: | высшее | ||
| Военная служба | |||
| Принадлежность: |  Кавказский эмират (2007—2008; 2009-2015)
| ||
| Звание: | нет данных | ||
| Сражения: | Терроризм в Дагестане (2007—2008) Исламистский терроризм на Северном Кавказе (с 2009) | ||
Магоме́д Али́евич Сулейма́нов (авар. Сулайманов ГІалил МухІаммад), он же Абу-Усман Гимринский (29 февраля 1976, Гимры, Унцукульский район, Дагестанская АССР, РСФСР, СССР — 11 августа 2015, там же) — дагестанский боевик-исламист, «амир» «Горного сектора» «вилайята Дагестан», с 20 октября 2010 года — кадий «вилайята Дагестан». После смерти Алиасхаба Кебекова выбран третьим «амиром» террористической организации «Кавказский эмират»[2].
Биография
Родился 29 февраля 1976 года в Гимры Унцукульского района.
С 1992 года учился в Сирии, окончил светско-шариатский университет Фатх аль-Ислами в Дамаске, после чего в 2005 году вернулся в Дагестан, читал проповеди в центральной мечети Гимры.
С 2007 года находится в рядах НВФ. В 2008 году был амнистирован и стал исполнять обязанности местного шариатского судьи[3]. К нему обращались за судом даже люди далекие от «лесных». Критиковал он и Ибрагима Гаджидадаева, неоднократно выносил приговоры не в его пользу и однажды оштрафовал, заставив выплатить компенсацию несправедливо притесняемым Гаджидадаевым людям. Несмотря на свою громкую и страшную славу, Гаджидадаев всегда считался с религиозным авторитетом шариатского судьи[4]. Считал рэкет и вымогательство, совершаемые «гимринскими» боевиками, обычным бандитизмом[5].
Убийство салафитского богослова Муртузали Магомедова в 2009 году, не поддерживавшего «лесных», он расценил как последний сигнал о невозможности сосуществования с режимом: «Они никого из авторитетных мусульман-салафитов в покое не оставят, всех будут убивать так или иначе, и до меня доберутся». После убийства Магомедова вернулся в «лес»[4].
По утверждению силовиков, возвращение Сулейманова в подполье было связано с давлением тогдашнего лидера дагестанских боевиков Магомедали Вагабова[4].
Сулейманов считался идеологом боевиков Унцукульского района, командовал небольшим отрядом из гимринцев[3] и с 2012 года находится в федеральном розыске за участие в незаконных вооружённых формированиях. По данным Следственного комитета России, Магомед Сулейманов вынес смертный приговор известному в Дагестане религиозному деятелю шейху Саида-афанди Чиркейскому. 28 августа 2012 года Саид афанди Чиркейский был убит в собственном доме в результате взрыва, совершённого смертницей Аминат Курбановой. По одной из версий, таким образом Сулейманов рассчитывал, что называется, повязать И. Гаджидадаева ещё большей кровью — с тем чтобы его люди ещё активнее включились в вооружённую борьбу[6].
В ночь с 11 на 12 апреля 2013 года был блокирован в селении Гимры вместе с будущим главарём «Имарата Кавказ» Алиасхабом Кебековым[7], но к утру им удалось вырваться из окружения.
В июле 2015 года был избран третьим амиром «Кавказского эмирата»[8].
Будучи амиром, в целом продолжал линию своего предшественника Алиасхаба Кебекова. По словам некоторых жителей Дагестана, при Кебекове и Сулейманове уровень насилия и рэкета в отношении мирного населения (включая и гражданских сотрудников силовых структур) значительно снизился, что вызывало недовольство многих полевых командиров[9].
Убит в ходе спецоперации 11 августа 2015 года[10].
Напишите отзыв о статье "Сулейманов, Магомед Алиевич"
Примечания
- ↑ [www.janes.com/article/52736/osint-summary-appointment-of-new-emir-reaffirms-imarat-kavkaz-s-ties-to-al-qaeda Appointment of new emir reaffirms Imarat Kavkaz's ties to Al-Qaeda], Jane's Information Group (2 July 2015). Проверено 6 июля 2015.
- ↑ [www.kavkaz-uzel.ru/articles/263073/ Родственник Мухаммада Сулейманова подтвердил его назначение главой «Имарата Кавказ»]
- ↑ 1 2 [izvestia.ru/news/496926 Возвращение дагестанских абреков]. Известия (10 августа 2011). Проверено 2 февраля 2015.
- ↑ 1 2 3 [kavpolit.com/gruppirovki-v-gimrax/ Боевики в Гимрах отказались сдаться].
- ↑ Рагимов, Михаил [gazeta-nv.info/content/view/47511/216/ Сосны дагестанского «леса»]. Настоящее время (29 марта 2013). Проверено 2 февраля 2015.
- ↑ Сергеев Н. [www.kommersant.ru/doc/2134422 Дагестанских боевиков объединили в Москве] // Коммерсантъ. — от 25.02.2013. — № 33. — С. 4.
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/2168206 В Гимрах окружили дагестанских амиров»].
- ↑ Джемаль, Орхан [kavpolit.com/articles/abu_usman_protiv_islamskogo_gosudarstva-17225/ Абу Усман против «Исламского государства»]. Кавполит (4 июня 2015). Проверено 7 июля 2015.
- ↑ [www.kavkaz-uzel.ru/articles/267398/ Жители Дагестана опасаются возвращения боевиков к терактам против мирного населения] // Кавказский Узел, 18.08.2015
- ↑ [www.bbc.com/russian/rolling_news/2015/08/150811_rn_suleymanov_death_confirmed НАК подтвердил гибель лидера «Имарата Кавказ»]
| Предшественник: Алиасхаб Кебеков |
Амир Имарата Кавказ с 2 июля по 11 августа 2015 года |
Преемник: Магомед Абдулаев |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Сулейманов, Магомед Алиевич
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!
В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
