Султанов, Куаныш Султанович

Куаныш Султанович Султанов каз. Қуаныш Сұлтанұлы Сұлтанов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">На встрече в КИСИ. 11 января 2013 года.</td></tr>
Министр печати и информации Республики Казахстан
август 1991 — январь 1993
Глава правительства:	Сергей Терещенко
Президент:	Нурсултан Назарбаев
Преемник:	Алтынбек Сарсенбаев
Рождение:	12 мая 1945(1945-05-12) (78 лет) село Коктал, Панфиловский район, Талды-Курганская область, Казахская ССР
Образование:	1. Казахский государственный университет имени С.М.Кирова 2. Академия общественных наук при ЦК КПСС
Учёная степень:	Доктор политический наук, профессор
Деятельность:	Чрезвычайный и полномочный посол Казахстана в: КНР КНР с 1995 по 2001 КНДР КНДР с 1995 по 2001 Вьетнам Вьетнам с 1995 по 2001
Награды:

Султанов, Куаныш Султанович (каз. Қуаныш Сұлтанұлы Сұлтанов; род. 12 мая 1945, с. Коктал, Панфиловский р-н, Талды-Курганская обл., Казахская ССР) — казахстанский политический деятель, журналист, политолог. Доктор политических наук, профессор Академии государственного управления при Президенте Республики Казахстан, депутат Сената Парламента Республики Казахстан в 2001—2011 гг., Чрезвычайный и полномочный посол Республики Казахстан в Китае (1995—2001). Депутат Верховного Совета Республики Казахстан 10-13 созывов, депутат мажилиса в 2012 году, затем председатель комиссии по правам человека при президенте.

Биография

Родился 12 мая 1945 года в селе Коктал Панфиловского района Талды-Курганской области.

Окончил Казахский государственный университет имени С. М. Кирова, Академию общественных наук при ЦК КПСС.

С 1961 по 1964 — рабочий-печатник Сарыозекской межрайонной типографии, затем корректор, литсотрудник, заведующий отделом в районных газетах Талды-курганской и Алма-Атинской области.

С 1964 по 1967 — служба в рядах Советской Армии.

С 1967 по 1978 — инструктор, заведующий отделом, второй, первый секретарь Талды-Курганского обкома, секретарь ЦК ЛКСМ Казахстана.

С 1978 по 1981 — первый секретарь ЦК ЛКСМ Казахстана.

С 1981 по 1987 — заведующий отделом культуры, заведующий отделом организационно-партийной работы ЦК Компартии Казахстана.

С 1987 по 1990 — секретарь Карагандинского областного комитета коммунистической партии.

С 1990 по 1991 — заведующий отделом ЦК Компартии Казахстана.

С 1991 по 1993 — министр печати и информации Республики Казахстан.

С 1993 по 1994 — заместитель Премьер-министра Республики Казахстан.

С 1994 по 1995 — Заместитель Председателя Верховного Совета Республики Казахстана.

С 1995 по 2001 — Чрезвычайный и полномочный посол Республики Казахстан в Китайской Народной Республике, КНДР и Вьетнаме по совместительству.

В 2001 году Указом Президента Республики Казахстан назначен депутатом Сената Парламента Республики Казахстан. Председатель Комитета по международным отношениям, обороне и безопасности.

Член Парламентской Ассамблеи ОБСЕ, Парламентской Ассамблеи Совета Европы, член Совета политических деятелей по реформированию ОБСЕ.

Член Группы сотрудничества с Парламентом Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, Бундестагом Федеративной Республики Германии.

Творчество

Автор книг:

• «Карлыгаштар»
• «Поступь молодых»
• «Перед лицом времени»
• «Реформы в Казахстане и Китае. Особенности. Сходства. Различия. Успехи. Проблемы»
• «Мудделер тогысы»
• «Серпiнi кезен».

Награды

• Орден Трудового Красного Знамени
• Орден «Знак Почёта»
• Орден Парасат
• Орден Барыс 2 степени (2014)
• Семь медалей
• Благодарность Президента Республики Казахстан
• Заслуженный деятель Казахстана (Қазақстанның еңбек сіңірген қайраткері)
• Медаль имени Назира Тюрякулова (2008)
• Заслуженный деятель дипломатической службы Республики Казахстан.
• Знак «Почётный журналист Казахстана» (Қазақстанның құрметтi журналисi)
• Лауреат премии ЛКСМ Казахстана (1964) за поэму «Земля, поклонись человеку»
• Лауреат премии ВЛКСМ (1967) за поэтический сборник «Доброе время в восходе» (1964)
• Лауреат Государственной премии Казахской ССР (1972)
• Лауреат премии Академии журналистов «Алтын Самурык»
• Почётный гражданин Алматинской области.
• Почётный знак «Алтын белгі» НДП «Нур Отан» (2015)

Отрывок, характеризующий Султанов, Куаныш Султанович

«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.