Султан-Заде, Аветис Султанович

Аветис Султанович Султан-Заде
آوتيس سلطانزاده
Дата рождения:	1888(1888)
Дата смерти:	16 июля 1938(1938-07-16)
Партия:	Иранская коммунистическая партия

Аветис Султа́нович Султа́н-Заде́ (перс. آوتيس سلطانزاده‎, настоящая фамилия Микаэля́н, 1888 — 16 июля 1938) — деятель иранского коммунистического движения, теоретик и публицист.

Биография

Родился в бедной армянской семье. Учился недалеко от Еревана и по окончании школы примкнул к революционному движению на Кавказе. С 1912 года — член РСДРП. В 1919 году, как и Хайдар Амуоглы, был направлен Коминтерном в Ташкент, где работал в Совете международной пропаганды на Востоке. Вместе с другими советниками отправляется в Гилянскую республику, где становится одним из основателей Иранской коммунистической партии и членом её ЦК. Возглавил левое крыло партии, которое требовало немедленного проведения земельной реформы и выступало против сотрудничества с Кучек-ханом. Одновременно в 1920—1923 гг. — член Исполкома Коминтерна от Персии. С 1925 г. — главный редактор журнала «Экономическое строительство», принимает участие в работе советской банковской системы до 1927 г. Автор ряда исследований о Персии. Снят со всех постов в 1935 году, расстрелян 16 июня 1938, посмертно реабилитирован. Сын — скульптор Леонид Берлин.

В 1930-е годы женой А. Султан-заде была Салима Арифовна Бурнашева, происходившая из московской татарской купеческой семьи.

Труды

• Экономика и проблемы национальных революций в странах Ближнего и Дальнего Востока. 1921 г.
• Современная Персия. М., 1922.
• Мировая нефтяная промышленность // Делези. Нефть. Перевод с французского И. Маркельс и X. Рыт, с приложением статьи А. Султан-Заде. М. 1923 г.
• Колониальный Восток. Социально-экономические очерки, под редакцией Султан-Заде. 1924 г.
• Английский империализм и социально-экономическая природа монархии Реза-шаха Пехлеви // Революционный восток. №3 Журнал Научно-исследовательской ассоциации при Коммунистическом университете трудящихся Востока им. И. В. Сталина. М. 1928 г.

Литература

• Chaqueri Cosroe:
  • Avetis Sultanzade, The Forgotten Revolutionary Theoretician. Institut Sultanzade Pour La Recherche Ouvrière. 1976
  • The Soviet Socialist Republic of Iran, 1920—1921: Birth of the Trauma. University of Pittsburgh Press, Pittsburgh and London, 1995.

Воспоминания Раузы Кастровой об Аветисе Султан-заде и Салиме Бурнашевой www.bg.ru/article/8936/?chapter=2

Ссылки

• [www.marxists.org/farsi/archive/soltanzadeh/index.htm آرشيو آوتيس سلطانزاده]  (перс.)
• [www.iwsn.org/aashr/1/solt/as.htm (آرشيو: آوتيس ميکائيليان (سلطان زاده]  (перс.)
• Дёмин Юрий Александрович. [isu.ru/science/dissert/hist05/docs/demin.rtf Коммунистическая партия Ирана, её деятельность и взаимоотношения с Коминтерном (1917—1937 годы)] Дис. канд. ист. наук. Иркутск, 2006

Отрывок, характеризующий Султан-Заде, Аветис Султанович

– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.