Сумское высшее артиллерийское командное училище

Сумское высшее артиллерийское командное дважды Краснознамённое училище им. М.В. Фрунзе (СВАКДКУ)
Годы существования	28 декабря 1899 - 2007
Страна	Российская империя Российская империя СССР СССР Украина
Входит в	Вооружённые силы Украины
Тип	артиллерийское
Дислокация	Сумы Украина (50°52′55″ с. ш. 34°47′12″ в. д.50.881857° с. ш. 34.786738° в. д. / 50.881857; 34.786738   )
Знаки отличия	имени М. В. Фрунзе

Сумско́е вы́сшее артиллери́йское кома́ндное два́жды Краснознамённое учи́лище и́мени М. В. Фру́нзе (СВАКДКУ) — российское, советское и затем украинское военное училище в 1899—2007 годах.

Уходит своими корнями в 1918 год, когда на базе Сумского кадетского корпуса приказом комиссара Главного управления военно-учебных заведений (ГУВУЗ) № 367 от 14 декабря 1918 года были созданы 3-и пехотные Московские курсы. Они положили начало существованию Сумской артиллерийской школы (в последующем артиллерийского училища, высшего артиллерийского командного училища, института РВиА). Первым начальником курсов являлся Панкратов Д. Н., первым комиссаром — Нефёдов Н. М. Назначение они получили до издания приказа № 367 и к формированию приступили 1 декабря 1918 года. Этот день ежегодно отмечался как День училища.

История

Сумский кадетский корпус был одним из самых молодых в Российской империи. Он был основан 28 декабря 1899 года постановлением Военного совета Российской армии. Открыт 18.01.1900 г. Своим возникновением Сумский кадетский корпус во многом обязан сумчанам — сахарозаводчикам Ивану Герасимовичу Харитоненко и его сыну Павлу Ивановичу, которые безвозмездно предоставили Военному ведомству 50 десятин земли и 500 000 рублей на постройку в Сумах кадетского корпуса.

Последним директором Сумского кадетского корпуса с 1905 по 1918 год был генерал-лейтенант Саранчов Андрей Михайлович.

В начале 1918 года Сумский кадетский корпус был закрыт советской властью, уничтожавшей все институты старой, царской армии, в том числе все кадетские корпуса. При власти гетмана Павла Скоропадского летом 1918 года корпус был восстановлен как «гетманский», но с падением гетманской власти и установлении власти большевиков закрыт окончательно.

Со временем строения, жилые помещения, вся база Сумского кадетского корпуса были использованы при размещении пехотных командных курсов, школы Красной армии, а в последующем Сумского артиллерийского училища, института.

В марте 1919 г. 3-тьи пехотные Московские курсы стали именоваться: «1-е Уральские курсы красных командиров»; с 10.6.1919 г. — «11-е Черкасские пехотные курсы»; с 12.01.1920 г. — «5-е Петроградские Советские пехотные курсы»; с 26.3.1920 г. — «Полтавские пехотные Советские командные курсы»; с 29.6.1920г — «29-е пехотные Полтавские Советские курсы»; с 19.3.1921г — «14-я пехотная Полтавская школа командного состава».

На протяжении 3-х лет, начиная с 1918 г., курсанты этих курсов принимали активное участие в гражданской войне на стороне большевиков.

До перевода пехотной школы в Сумы здание кадетского корпуса последовательно занималось различными военными учреждениями и учебными заведениями.

Приказом Реввоенсовета СССР от 10.6.1925 г. Полтавская пехотная школа была переведена в г. Сумы, получив наименование «Сумская пехотная школа».

С осени 1925 г. школа стала именоваться Сумской пехотной школой имени М. В. Фрунзе. За время существования пехотной школы (курсов) из её стен вышло около тысячи командиров, более 100 из которых стали генералами.

Приказом РВС СССР № 384/67 от 23.7.1927 г. Сумская пехотная школа имени М. В. Фрунзе была переформирована в артиллерийскую школу. Первым начальником артиллерийской школы стал Козловский В. Н. (1927—1928 гг.).

Формирование Сумской артиллерийской школы началось с 01.8.1927 г., и уже с 6 октября того же года начались плановые занятия по подготовке командиров-артиллеристов.

В 1936 г. был произведен первый выпуск с присвоением выпускникам звания «лейтенант». Этот выпуск по успеваемости и результатам государственных экзаменов занял первое место среди артиллерийских школ СССР.

За период с 1928 г. по 1936 г. в Сумской артиллерийской школе было произведено 17 выпусков, в артиллерийские части направлено 1271 командиров-артиллеристов.

С 16.3.1937 г. артиллерийская школа получила название «Сумское артиллерийское училище имени М. В. Фрунзе».

С 01.10.1938 г. училище перешло на новый штат четырёхдивизионного состава с количеством курсантов 1200 человек.

В 1938 г. во время боев с японскими милитаристами у высоты Заозерной (42°26′ с. ш. 130°35′ в. д.42.446533° с. ш. 130.594517° в. д. / 42.446533; 130.594517   ) особенно отличилась батарея 45-мм пушек под командованием лейтенанта Лазарева И.Р., окончившего Сумскую артиллерийскую школу в 1936 г. Когда наши пехотинцы, атаковавшие высоту, залегли под сильным артиллерийским и пулеметным огнём японцев, лейтенант Лазарев И. Р. выкатил орудие вперед и прямой наводкой открыл огонь по врагу. Он лично заменил убитого наводчика и, будучи раненым, продолжал управлять огнём. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25.10.1938 г. лейтенанту Лазареву И. Р. было присвоено звание Героя Советского Союза. Он являлся первым выпускником училища и первым советским артиллеристом, получившим эту награду.

В довоенные годы, с образованием артиллерийского училища, в период с 1937 г. по 1941 г. было произведено 10 выпусков.

С началом Великой Отечественной войны многие командиры были направлены в действующую армию. Тогда же начался ускоренный выпуск командиров-артиллеристов.

В конце августа 1941 г. для усиления войск 40-й армии Юго-Западного фронта и прикрытия направления ст. Ворожба — г. Сумы по приказу командующего войсками Харьковского военного округа был сформирован отряд особого назначения, в состав которого входило и Сумское артиллерийское училище.

Около 2-х месяцев отряд принимал участие в ожесточенных боях за населенные пункты Ворожба, Белополье, Путивль, Волокитино, Софановка, Бурынь, Бондари, Михайловка.

Действуя в составе отряда, Сумское артиллерийское училище в ходе упорных боев понесло большие потери в личном составе и боевой технике. Но, несмотря на это, оно сохранило боеспособность, что дало возможность военному командованию принять решение о выводе училища из боя для последующей передислокации вглубь страны с целью продолжения подготовки офицерских кадров для артиллерийских частей и подразделениий.

Участие училища в боях с немецко-фашистскими захватчиками было непродолжительным, но и за этот короткий период командиры и курсанты показали высокие морально-боевые качества: верность воинскому долгу, бесстрашие и героизм в борьбе с врагом.

Многие командиры и курсанты училища за мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками в первые месяцы войны, награждены орденами и медалями.

03.11.1941 г. приказом командующего 40-й армии отряд особого назначения был расформирован, весь личный состав отряда откомандирован в свои училища.

23.11.1941 г. весь личный состав училища, участвовавший в боях, двумя эшелонами убыл к новому месту дислокации. 12.12.1941 г. училище прибыло в г. Ачинск Красноярского края, где пробыло до 21.6.1944 г.

За время пребывания училища в Ачинске было произведено 11 выпусков командиров взводов и 3 выпуска политработников. Выпускники сразу же направлялись на фронт, в действующую армию.

За выдающиеся успехи в подготовке офицерских кадров для артиллерийских частей и боевые заслуги перед Родиной Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30.11.1943 г. Сумское артиллерийское училище было награждено орденом Красного Знамени и стало именоваться «Сумское Краснознаменное артиллерийское училище имени М. В. Фрунзе». Орден вручил командующий СибВО Н. В. Медведев.

После освобождения г. Сумы от немецко-фашистских войск Сумское артиллерийское училище 12.7.1944 г. вернулось в г. Сумы из Ачинска. В июле 1945 г. училище произвело 44-й (первый послевоенный) выпуск.

В течение 1951—1960 гг. на территории Сумского артиллерийского училища находилось Сумское военно-техническое училище войск ПВО страны (открытое наименование — войсковая часть 71542). В 1960 г. оно было переведено в г. Орджоникидзе.

За героизм и мужество, проявленное в боях с немецко-фашистскими захватчиками, тысячи офицеров, окончившие Сумское училище, были награждены орденами и медалями. 53 из них стали Героями Советского Союза, а генерал-полковники Петров В. С. и Кравченко А. Г. удостоены этого звания дважды. Генерал-полковник Вотинцев Ю. В. и генерал-лейтенант Коломиец М. М. стали Героями Социалистического Труда.

В 1951 г. в училище была учреждена доска Почета, на которую приказом Командующего войсками Киевского военного округа, а затем Министра обороны заносились курсанты, отлично окончившие училище.

В послевоенное время училище совершенствовало подготовку офицеров, улучшало учебно-материальную базу, было высококлассной кузницей артиллерийских кадров.

Директивой Генерального штаба от 16.5.1957 г. Сумское артиллерийское училище реорганизовано в артиллерийско-техническое и с 01.10.1957 г. стало именоваться «Сумское артиллерийско-техническое училище имени М. В. Фрунзе».

В октябре 1966 г. училище, приказом Министра обороны СССР, было переименовано в «Сумское артиллерийское Краснознаменное училище имени М. В. Фрунзе».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22.02.1968 г. за выдающиеся заслуги в деле подготовки офицерских кадров училище было награждено вторым орденом Красного Знамени. 10.3.1968 г. орден училищу вручил командующий ракетными войсками и артиллерией Сухопутных войск Маршал артиллерии Казаков К. П.

С 17 июля 1968 года училище стало именоваться «Сумское высшее артиллерийское командное дважды Краснознаменное училище имени М. В. Фрунзе».

Все последующие годы училище продолжало подготовку первоклассных офицеров-артиллеристов и совершенствовало учебно-материальную базу.

С 1973 года основной упор в подготовке офицеров-артиллеристов был сделан на изучение устройства, ремонта и боевого применения самоходной артиллерии. Следует заметить, что это было единственное училище из общего числа шести командных артиллерийских в СССР, готовившее артиллеристов-самоходчиков. Деления на факультеты в училище не было, поэтому все курсанты обучались по единой программе.

Помимо артсистем прицепной артиллерии в училище изучались САУ: 2С1 «Гвоздика», 2С3 «Акация», 2С4 «Тюльпан», 2С5 «Гиацинт-С», 2С7 «Пион» и машины комплекса управления огнём самоходной артиллерии 1В12 «Машина-С»: 1В13 (КМСОБ), 1В14 (КМКБ), 1В15 (КМКД), 1В16 (КШМД).

Многие выпускники Сумского артиллерийского училища выполняли интернациональный долг в различных регионах мира.

В начале 1990-х годов Советский Союз прекратил своё существование, а бывшие союзные республики провозгласили себя независимыми государствами со своими национальными вооруженными силами и военно-учебными заведениями.

Началось строительство независимой Украины и её армии. К этому моменту на территории Украины находилось более 30 военных училищ. Сумское высшее артиллерийское командное дважды Краснознаменное училище имени М. В. Фрунзе осталось основным учебным заведением по подготовке офицеров-артиллеристов.

В 1992 г. Постановлением КМ Украины было ликвидировано. В последующем (в 1994 г.) на базе училища, Постановлением КМ, был создан Военный артиллерийский факультет при Сумском государственном университете.

В 1995 г. Военный артиллерийский факультет был реорганизован в Военный институт артиллерии при Сумском государственном университете.

С 17.02.2000 г. институт стал именоваться «Военный дважды Краснознаменный институт артиллерии имени Б. Хмельницкого при Сумском государственном университете», а с 31.3.2003 г. по 28.9.2007 г. — «Военный дважды Краснознаменный институт ракетных войск и артиллерии имени Б. Хмельницкого Сумского государственного университета».

23.6.2007 г. состоялся последний, 110-й выпуск офицеров Сумского Военного дважды Краснознаменного института ракетных войск и артиллерии имени Б. Хмельницкого Сумского государственного университета, учебное заведение было расформировано и курсанты переведены в Академию сухопутных войск (г. Львов).

За годы своего существования из его стен вышло около 30 тысяч командиров офицеров-артиллеристов, более 250 человек стали генералами.

Юридическим правопреемником назначен Научный центр боевого применения ракетных войск и артиллерии Сумского государственного университета, который в настоящее время остается продолжателем дела развития артиллерийской науки в стенах бывшего училища (института).

Кроме того, на территории училища (института) размещаются: 27 реактивный артиллерийский полк (с 2008 г.), кафедра военной подготовки Сумского государственного университета, «Сумской лицей с усиленной военно-физической подготовкой имени И. Г. Харитоненко». 8 сентября 2011 года учебное заведение получило название «Государственный лицей-интернат с усиленной военно-физической подготовкой „Кадетский корпус“ имени И. Г. Харитоненко».

На сегодняшний день Кадетским корпусом руководит генерал-майор Свидлов Юрий Иванович, кандидат военных наук, доцент, участник боевых действий в Афганистане. Награждён многими наградами, в том числе: орденом «Красной Звезды», орденом «Богдана Хмельницкого» ІІІ степени, орденом «За заслуги» ІІІ степени. Выпускник Сумского ВАКУ имени Фрунзе 1982 года. В 1992 году окончил командный факультет Военной артиллерийской академии имени М.Калинина в Ленинграде, в 2011 — магистратуру Сумского областного института последипломного педагогического образования.

Одним из ключевых элементов воссоздания Сумского кадетского корпуса в 2011 году является восстановление домовой Церкви Святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова.

Сегодня Кадетский корпус является государственным общеобразовательным учебным заведением ІІІ ступени с профильным обучением и допрофессиональной подготовкой, осуществляет учебную деятельность ІІ ступени, начиная с 8 класса. Сумской кадетский корпус имеет мощную учебно-материальную базу, которая позволяет подготовить юношей к дальнейшему обучению и военной службе. Учебно-материальная база постоянно усовершенствуется и приумножается.

Учебное заведение в цифрах по состоянию на 1 сентября 2013 года:

• Количество кадет — 620.
• Офицеров — 33.
• Педагогических работников — 103, из них:
• кандидаты наук — 6;
• доценты — 5;
• учитель-методист — 2;
• старший учитель — 7;
• старший воспитатель — 2;
• учитель высшей категории — 16;
• учитель первой категории — 7;
• учитель второй категории — 22;
• воспитателей — 13.

Все офицеры Кадетского корпуса имеют, высшее педагогическое образование с образовательно-квалификационным уровнем «магистр».

Кадеты ежегодно принимают участие и становятся четыре года подряд победителями Международных военно-спортивных соревнований ВПО «Поколение» (г. Белгород, Российская Федерация) и победителями и призерами Всеукраинских спартакиад по военно-прикладным видам спорта. За 5 лет в Сумском кадетском корпусе подготовлено: 5 мастеров спорта Украины по панкратиону, дзюдо, самбо и семиборья, в том числе 2 чемпиона мира по панкратиону, 52 кандидата в мастера спорта Украины по панкратиону и 158 кадет получили І спортивные разряды по разным видам спорта.

В канун 68-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов 7 мая 2013 года в Кадетском корпусе открыт обновленный «Музей истории учебного заведения», в котором проводятся тематические воспитательные часы военно-патриотической направленности.

Начальники училища

Сумской кадетский корпус

• 1900—1905 г.г. — генерал-лейтенант Кублицкий-Пиотух Лев Иосифович
• 1905—1919 г.г. — генерал-лейтенант Саранчов Андрей Михайлович
  • 2007—н.в. — генерал-майор Свидлов Юрий Иванович

Пехотные курсы

• 1918—1919 г.г. — Панкратов Д. Н.
• 1919—1920 г.г. — Клауз Л. П.
• 1920—1921 г.г. — Залевский В. С.
• 1921—1922 г.г. — Крузе А. Я.
• 1922—1925 г.г. — Сальников И. П.

Сумская пехотная школа

• 1925—1927 г.г. — Савченко М. В.

Сумская артиллерийская школа, училище, институт

• 1927—1928 г.г. — Козловский В. Н.
• 1928—1932 г.г. — Соколов М. И.
• 1932—1936 г.г. — комбриг Тихонов В. Г.
• 1936—1938 г.г. — полковник Богомолов И. В.
• 1938—1942 г.г. — полковник Иванов В. А.
• 1942—1945 г.г. — генерал-лейтенант артиллерии Дульщиков Л. И.
• 1945—1946 г.г. — генерал-майор артиллерии Солодченко И. Г.
• 1946—1948 г.г. — генерал-майор артиллерии Зыков И. Н.
• 1948—1952 г.г. — генерал-майор артиллерии Великолепов Н. Н.
• 1952—1958 г.г. — генерал-майор артиллерии Давыдов А. К.
• 1958—1960 г.г. — генерал-майор ИТС Парицкий И. Г.
• 1960—1964 г.г. — генерал-майор артиллерии Ивасик А. Н.
• 1964—1973 г.г. — генерал-майор артиллерии Виноградов А. Я.
• 1973-14.10.1987 г.г. — генерал-лейтенант артиллерии Морозов А. П.
• 14.10.1987-28.11.1991 г.г. — генерал-майор артиллерии Затонский В. Н.
• 15.11.1991-04.5.1992 г.г. — полковник Шумеев В. И.
• 04.5.1992-18.02.2005 г.г. — генерал-лейтенант Колесников В. А.
• ВРИО 18.02.2005-16.5.2005 г.г. — полковник Кривошеев А. М.
• ВРИО 16.5.2005 г.-04.11.2005 г.г. — полковник Пушкарев Ю. И.
• ВРИО 05.4.2007-27.9.2007 г.г. — полковник Исмаилов В. Ш.
• 04.11.2005-28.9.2007 г.г. — полковник Свидлов Ю. И.

Герои Советского Союза, Социалистического Труда — выпускники училища

Дважды Герои Советского Союза

• Генерал-полковник танковых войск Кравченко Андрей Григорьевич (30.11.1899 — 18.10.1963)
• Генерал-полковник артиллерии Петров Василий Степанович (5.03.1922 — 15.04.2003)

Герои Советского Союза

• Капитан Алтухов, Иван Филиппович (8.07.1920 — 1994)
• Полковник Анохин, Сергей Григорьевич (7.10.1908 — 18.05.1982)
• Майор Афанасьев, Алексей Афанасьевич (1899 — 9.12.1943) — (1923—1925 гг.)
• Полковник Борисенко, Владимир Александрович (25.01.1912 — 14.04.1993)
• Подполковник Броницкий, Юлиан Марьянович (28.02.1909 — 15.01.1944)
• Генерал армии Ватутин, Николай Фёдорович (16.12.1901 — 15.04.1944)
• Капитан Винник, Юрий Михайлович (10.05.1923 — 27.05.1995)
• Генерал-майор Витрук, Андрей Никифорович (8.07.1902 — 3.07.1946)
• Полковник Вовк, Михаил Павлович (21.11.1917 — 18.02.1989)
• Майор Войцехович, Василий Александрович (5.01.1913 — 21.04.1987)
• Капитан Волков, Павел Степанович (1919 — 30.4.1945)
• Лейтенант Габов, Евгений Григорьевич (26.10.1922 — 23.07.2001)
• Ст. лейтенант Галецкий, Анатолий Кузьмич (3.07.1923 — 25.04.1981)
• Генерал-майор авиации Гетьман, Семён Григорьевич (28.01.1903 — 30.08.1985)
• Ст. лейтенант Громницкий, Григорий Михайлович (17.11.1929 — 24.10.1956)
• Подполковник Денисенко, Сергей Петрович (14.01.1921 — 1.12.1961)
• Генерал-майор Денисенко, Михаил Иванович (24.07.1899 — 7.04.1949)
• Капитан Долбешкин, Пётр Лукич (8.10.1912 — 3.10.1943)
• Полковник Елкин, Василий Дмитриевич (5.06.1918 — 16.01.2001)
• Полковник Ефимов, Константин Александрович (18.04.1906 — 4.11.1948)
• Полковник Жагала, Виктор Макарович (20.08.1911 — 18.02.1987) — (1932 г.в.)
• Генерал-майор танковых войск Зинькович, Митрофан Иванович (27.06.1900 — 24.09.1943)
• Полковник Иванов, Михаил Фёдорович (12.06.1912 — 6.09.1988)
• Лейтенант Исаков, Иван Иванович (10.05.1923 — 29.11.1991)
• Ст. лейтенант Каратаев, Илья Васильевич (5.08.1922 — 17.10.1944)
• Генерал-майор артиллерии Кузьмин, Сергей Евдокимович (14.07.1910 — 28.09.1975)
• Майор Коваль, Александр Моисеевич (3.06.1913 — 26.02.2005)
• Кулиев, Аббас Шахбазович (15.09.1916 — 30.12.1998)
• Капитан Лазарев, Иван Романович (12.12.1908 — 24.09.1941)
• Подполковник Лещенко, Николай Павлович (23.02.1923 — 1990)
• Генерал-майор артиллерии Макарычев, Михаил Иванович (2.06.1919 — 16.06.1991)
• Ст. Лейтенант Материенко, Николай Филиппович (1922 — 22.07.1944)
• Майор Молочников, Николай Моисеевич (23.12.1924 — 25.11.1982)
• Ст. лейтенант Морозов, Михаил Ильич (24.01.1922 — 18.11.1943 пропал без вести)
• Подполковник Никольчук, Николай Леонтьевич (6.12.1919 — 10.10.1976)
• Подполковник Подзигун, Владимир Филиппович (11.4.1923 — 28.4.2001)
• Подполковник Поддубный, Алексей Павлович (10.03.1907 — 1.10.1986)
• Майор Радченко, Василий Иванович (22.03.1913 — 4.02.1983)
• Подполковник Родионов, Сергей Иванович (11.09.1920 — 9.12.1989)
• Полковник Сердюк, Григорий Михайлович (2.02.1920 — 1804.2000)
• Генерал-майор артиллерии Сидоренко, Пётр Иванович (28.11.1907 — 7.01.1985)
• Капитан Терезов, Евгений Матвеевич (4.10.1917 — 13.08.1943)
• Генерал-майор Трубачёв, Василий Алексеевич (1.01.1902 — 1.06.1964)
• Полковник Трушковский, Сергей Михайлович (9.09.1907 — 28.09.1975)
• Полковник Толстой, Иван Федосеевич (3.08.1920 — 17.09.1982)
• Майор Цыбенко, Иван Семёнович (20.01.1918 — 25.04.2001)
• Генерал-майор Шафранов, Пётр Григорьевич (9.01.1901 — 4.11.1972)
• Генерал-майор Шепетов, Иван Михайлович (11.07.1902 — 21.05.1943)
• Майор Шпилько, Павел Иванович (30.08.1912 — 24.03.1968)
• Майор Яковлев, Алексей Трофимович (7.03.1920 — 18.02.1944)
• Майор Янков, Николай Павлович (6.12.1918 — 22.10.1953)
• Лейтенант Беневоленский, Алексей Павлович (3.01.1924 — 25.01.1980)

Герои Социалистического Труда

• Генерал-полковник Вотинцев, Юрий Всеволодович (23.10.1919 — 11.2005)
• Генерал-лейтенант Коломиец, Михаил Маркович (1.11.1918 — 6.08.2010)

Герои других государств

• Генерал-полковник Монгольской Народной Армии Буточийн Цог (25.05.1912 — 10.08.1989)
• Давидович, Анатолий Николаевич (1965 — 1992) — майор, Национальный Герой Азербайджана (1992, посмертно).

Литература

• [svaku.ru/forum/showthread.php?p=43630#post43630 Сумское артиллерийское в сердце навсегда: исторический очерк.] — Сумы: Б. И., 2011—366 с.
• Коллектив авторов «Сумское высшее артиллерийское», 4-я военная типография, 142 с., Сумы, 1988 г.

Ссылки

• [smkadet.com.ua/ Сайт державного ліцею-інтернату з посиленою військово-фізичною підготовкою «Кадетський корпус» імені І.Г. Харитоненка]
• [svaku.ru/forum/ Форум выпускников Сумского ВАКУ]
• [rutube.ru/tracks/2768810.html?v=35b48eb2469bdc4d572495ff1f36c793 Фильм об истории Сумского ВАКУ]

Отрывок, характеризующий Сумское высшее артиллерийское командное училище

Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.