Сумчатый лев
| † Сумчатый лев | ||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 Нападение сумчатого льва на дипротодона. Реконструкция. | ||||||||||||||||||
| Научная классификация | ||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||
| Латинское название | ||||||||||||||||||
| Thylacoleo carnifex Owen, 1859 | ||||||||||||||||||
|
|
Сумчатый лев или тилаколев (лат. Thylacoleo carnifex) — вымерший вид хищных сумчатых из отряда двурезцовых сумчатых. Сумчатый лев, ископаемые останки которого находят в отложениях позднего плейстоцена, являлся крупнейшим хищником Австралии своего времени. По последним данным, связанным с находкой изображения сумчатого льва в пещере, последние сумчатые львы жили одновременно с первобытными аборигенами Австралии, то есть 1,600,000–46,000 лет назад[1].
Описание
Сумчатый лев мог достигать в длину около полутора метров и 70 см высоты в холке (самая важная часть скелета, позвоночный столб). Вес животного составлял примерно 110 кг, однако единичные находки черепов позволяют говорить о существовании особей массой более 150 кг. Сумчатый лев был чрезвычайно крепко сложенным хищником с хорошо развитой мускулатурой, благодаря чему, несмотря на относительно небольшие размеры тела, обладал достаточно большой массой.
Особенно хорошо был развит плечевой пояс с толстыми костями и ярко выраженной мускулатурой. Примерно посередине плечевой кости находился вырост правильной формы, к которому крепилась мощная мускулатура, позволявшая животному атаковать и удерживать когтями даже большую и хорошо вооружённую добычу. Отличительной особенностью животного был отстоящий большой палец на передних конечностях, предназначение которого заключалось, как считали ранее, в удерживании добычи. Сравнение локтевых суставов показало, что эти органы у сумчатого льва по строению отличаются от локтевых суставов всех ныне живущих хищных млекопитающих. Выяснилось, что тилаколев мог широко «раскидывать» свои передние конечности. Это, а также отстоящий большой палец помогали хищнику хватать и убивать крупных жертв когтями, а не зубами. Добыча затем разделялась на куски заострёнными коренными зубами. Лев расправлялся с добычей в считанные секунды.
Напишите отзыв о статье "Сумчатый лев"
Примечания
- ↑ [www.museum.wa.gov.au/exhibitions/online/thylacoleo/discovery.asp Thylacoleo (panel 1)] at Western Australian Museum
Ссылки
- [www.naturalworlds.org/thylacoleo/index.htm Thylacoleo — Australia’s Marsupial Lion]
- [www.thylacoleo.com Thylacoleo Imagery]
- elementy.ru/news/430450
- www.infox.ru/science/past/2009/05/28/marsupial_lion.phtml
|
Это заготовка статьи о доисторических млекопитающих. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Сумчатый лев
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
