Сунженский казачий округ

Сунженский казачий округ

Страна	СССР
Статус	округ
Входит в	Горскую АССР, Северо-Кавказский край
Административный центр	станица Слепцовская
Дата образования	1920-1929
Официальный язык	русский
Население (1926)	34,9 тыс. человек
Плотность	29,4 чел./км²
Национальный состав	русские — 89,5% украинцы — 7,2%
Площадь	1,2 тыс. км²

Су́нженский каза́чий о́круг — административно-территориальная единица СССР, существовавшая в 1920 — 1929 годах.

Административный центр — станица Слепцовская.

История

Округ образован в 1920 году в районе проживания терских казаков (сунженских) на Северном Кавказе. При расформировании Горской АССР в 1924 получил статус отдельной административной единицы с правами губернии, но административно входившей в состав Северо-Кавказского края.

В 1929 году округ был упразднён. Слепцовский район и Вознесенский сельсовет переданы в состав Чеченской АО, Терский район передан в состав Терского округа. В настоящее время территорию бывшего округа занимают Сунженский район Чечни, Сунженский и Малгобекский районы Ингушетии и Моздокский район Северной Осетии.

Административное деление

Входил в Горскую АССР, затем в Северо-Кавказский край.

Делился на 2 района:

• Слепцовский — центр станица Слепцовская, сельсоветы:

1. Ассинский — ст. Ассинская

2. Давыденковский — х. Давыденко

3. Карабулакский — ст. Карабулакская

4. Нестеровский — ст. Нестеровская

5. Подчиненные окружному совету — х. Ганиев, х. Ини

6. Слепцовский — ст. Слепцовская, станция Слепцовская, пос. Слепцовский

7. Троицкий — ст. Троицкая

• Терский — центр станица Терская, сельсоветы:

1. Вознесенский — ст. Вознесенская, х. Аки-Юрт (Сунженская)

2. Нижне-Бековичский — х. Нижне-Бекович

3. Предмостный — х. Предмостный

4. Терский — ст. Терская

Население

Численность населения — 34 875 человек (на 1926 год).

В национальном составе преобладали: русские — 31 202 (89,5%), украинцы — 2 522 (7,2%), ингуши - 301, чеченцы - 230, армяне - 140, грузины - 100.

Ссылки

• [www.rusempire.ru/administrativno-territorialnoe-delenie/administrativno-territorialnoe-delenie-rsfsr.html Административно-территориальное деление РСФСР]

Отрывок, характеризующий Сунженский казачий округ

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.