Суншань

СуншаньСуншань

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt>

</tt> </tt>

Суншань кит. 嵩山
подножье горы, вид из монастыря Тяньтай (Tiantai)
34°29′05″ с. ш. 112°57′37″ в. д.34.48472° с. ш. 112.96028° в. д. / 34.48472; 112.96028
Страна	КНР КНР
Регион	Хэнань
Высота вершины	1494 м
Суншань кит. 嵩山
Суншань кит. 嵩山

Сунша́нь, гора Сун (嵩山; Sōng Shān) пров. Хэнань (Чжэнчжоу, Дэнфэн 登封 Dēngfēng) — одна из пяти священных гор в китайском даосизме, однако известна прежде всего как местонахождение монастыря Шаолинь и колыбель чань-буддизма.

География

Суншань находится в уезде Дэнфэн провинции Хэнань Китая, на южном берегу Хуанхэ. Суншань составляют несколько пиков, возвышающихся на высоту до 1500 метров над уровнем моря.

Культурное значение

Восемь памятников у подножия горы Суншань, включая древнюю астрономическую обсерваторию, [whc.unesco.org/en/list/1305/ классифицированы] ЮНЕСКО как единый памятник Всемирного наследия человечества.

Вблизи от Суншань находится археологическая зона Эрлитоу: т.о. эта гора предположительно является наиболее древней из почитаемых горных вершин в традиционной китайской культуре. Во времена дин. Цинь (227—206 до н. э.) на ней был основан даосский монастырь Чжунъюэ («Храм Серединной Вершины» 中岳庙). Неподалеку от горы находится Лоян, «столица девяти династий».

Помимо Шаолиня на горе расположены монастыри Фаван 法王寺 Fǎwáng Sì, Сунъюй 嵩岳寺 (вместе со знаменитой пагодой, выстроенной в 523) и др., а также крупный геологический парк.

На Суншань располагается Сунъян 嵩阳书院 — одна из «Четырех великих академий» (四大书院) древнего Китая, переименованная в 1035 (дин. Сун) из одноименного монастыря (осн. 484 н. э.). Она подверглась разрушению при Мин и была заново отстроена в цинскую эпоху.

Отрывок, характеризующий Суншань

Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.