Суперанская, Александра Васильевна
Поделись знанием:
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
(перенаправлено с «Суперанская А. В.»)
| Александра Васильевна Суперанская | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
Алексáндра Васи́льевна Суперáнская (7 октября 1929, Москва — 12 марта 2013, там же) — советский и российский лингвист, доктор филологических наук, профессор, главный научный сотрудник сектора прикладного языкознания Института языкознания РАН. Классик российской и советской ономастики.
Содержание
Биография
Родилась в Москве 7 октября 1929 года. Мать — Юлия Михайловна Суперанская — художница, отец Василий Ананьевич Иванов, инженер — развёлся сразу после рождения дочери[1]. Воспитанием ребёнка занялась бабушка, Александра Григорьевна Суперанская, жена Михаила Федоровича Суперанского, исследователя творчества И. А. Гончарова. Бабушка, опытный педагог, выпускница Высших женских курсов в Петербурге, организовавшая в Симбирске в начале 1900-х годов Семейно-педагогический кружок[2], занималась с девочкой немецким, французским и русским языками. С 4 лет стала ходить в немецкую группу, а с 9 стала заниматься французским языком[2]. В 12 лет Александра серьёзно увлеклась английским языком, занималась у О. С. Хановой.
Закончила Институт иностранных языков по специальности «английский язык», слушала лекции по общему языкознанию у Э. А. Макаева. В 1952 году попала в Институт научной информации в группу транскрипции[2]. Училась в аспирантуре у А. А. Реформатского.
Работала в Институте языкознания с 1957 года, сначала в секторе культуры речи под руководством С. И. Ожегова, затем — в секторе структурной и прикладной лингвистики у А. А. Реформатского, после — в секторе прикладного языкознания[3].
Область интересов: специальная лексика (термины и номенклатуры различных отраслей знания); имена собственные всех типов; способы передачи безэквивалентной лексики из одних графических систем в другие, а также культура русской речи.
В 1958 году защитила кандидатскую диссертацию «Лингвистические основы практической транскрипции имён собственных» (научный руководитель проф. А. А. Реформатский), а в 1974 году — докторскую диссертацию «Теоретические проблемы ономастии».
А. В. Суперанская являлась членом различных организаций:
- Ономастической и Терминологической комиссий Международного комитета славистов;
- Международного ономастического комитета;
- Российского терминологического общества РосТерм;
- Топонимической комиссии Московского филиала Русского географического общества
- Орфографической комиссии Российской академии наук;
- Городской межведомственной комиссии по наименованию территориальных единиц, улиц и станций Метрополитена при Моссовете.
Продолжала заниматься вопросами культуры речи совместно с преподавателями Факультета журналистики МГУ, участвовала в сборниках «Журналистика и культура русской речи».
Александрой Васильевной опубликовано в России и за рубежом свыше 380 научных и научно-популярных работ на шести языках[4]. Лично или в сотрудничестве отредактировано 27 книг. Суперанская принимала участие в составлении словарей и энциклопедий.
А. В. Суперанская — автор «Словаря русских личных имён», ответственный редактор «Справочника личных имён народов РСФСР», выдержавшего четыре издания. Под её редакцией подготовлен «Словарь-справочник личных имён народов Российской Федерации и соседних государств», в составлении которого приняли участие 105 авторов[1].
С 1964 года сотрудничала с журналом «Наука и жизнь»[1]. Ее работу можно назвать мониторингом. Опубликованные книги продолжали дополняться и развиваться полевыми наблюдениями:Полный триумф — у имени Анастасия. Я недавно была на Черном море, и во дворе дома, где мы жили, было восемь Насть в возрасте до 12 лет. И в Москве в каждом дворе есть обязательно Настя. Интересно, что остальные девочки в том южном дворике имели «заграничные» имена — Эвелина, Илона, Анжела, Карина.[5]Александра Васильевна читала научную литературу на 12 языках.
В 2009 году топонимическая комиссия Московского центра Русского географического общества, Общество любителей российской словесности, ИИЦ «История Фамилии» и Дом-музей В. И. Даля провели совместное заседание на тему «50 лет в ономастике (К 80-летию доктора филологических наук, профессора Александры Васильевны Суперанской)»[6].
Скончалась 12 марта 2013 года на 84-м году жизни в реанимации одной из московских больниц[7]. Похоронена на Пятницком кладбище[8].
Ученики
"Мудрый опекун молодых лингвистов и заботливый научный руководитель", говорит о ней Михаил Горбаневский[9]. С 1969 под 2003 год была руководителем 16 кандидатских и 6 докторских диссертаций[1][4], таких лингвистов как Сергей Зинин (1969), Руфь Агеева (1973), Наталья Васильева (1983), Сергей Никитин (2003).
Публикации
А. В. Суперанская — автор свыше 300 научных и научно-популярных работ, опубликованных в России и за рубежом на шести языках.
Книги и брошюры
- Заимствование слов и практическая транскрипция. М., 1962. 46 с.
- Как Вас зовут? Где Вы живёте? М.: Наука. 1964. 94 с.
- Склонение собственных имен в современном русском языке. Орфография собственных имен. М., 1965. С. 117–146.
- Ударение в собственных именах в современном русском языке. М.: Наука, 1966. 360 с.
- Ударение в заимствованных словах в современном русском языке. М.: Наука, 1968. 310 с.
- Ономастика. Типология. Стратиграфия. М.: Наука 1988. 264 с.
- Структура имени собственного: Фонология и морфология. М.: Наука, 1969. 206 с.
- Общая теория имени собственного / А. В. Суперанская; Отв. ред. д-р филол. наук А. А. Реформатский; Институт языкознания АН СССР. — М.: Наука, 1973. — 368 с. — 4800 экз. (в пер.)
- Язык и дети. М., 1975. 25 с.
- Теоретические основы практической транскрипции. М.: Наука, 1978. 283 с.
- Современные русские фамилии. М.: Наука, 1981.
- Изд. 2-е, 1984. 176 с. (в соавторстве с А.В. Сусловой).
- О русских именах. Л.: Лениздат, 1978. 214 с. (в соавторстве с А.В. Сусловой).
- Изд. 2-е. Л., 1985. 222 с.; Изд. 3-е. Л., 1991. 220 с.; Изд. 4-е. СПб.: Лениздат, 1997. 203 с.
- Что такое топонимика? М.: Наука, 1985. 176 с.
- Теория и методика ономастических исследований. М.: Наука, 1986. 256 с. (в соавторстве с Н.В. Подольской, В.Э. Сталтмане, А.Х. Султановым).
- Товарные знаки. М.: Наука. 1986. 172 с. (в соавторстве с Т.А. Соболевой).
- Общая терминология: Вопросы теории. М.: Наука. 1989. 246 с. (в соавторстве с Н.В. Подольской и Н.В. Васильевой).
- Изд. 2-e. М.: УРСС, 2003. 246 с.; Изд. 3-е. М.: УРСС, 2004.
- Имя — через века и страны / А. В. Суперанская; Отв. ред. д-р географ. наук Э. М. Мурзаев; Рецензент д-р филол. наук Н. А. Баскаков; Академия наук СССР. — М.: Наука, 1990. — 192 с. — (Литературоведение и языкознание). — 50 000 экз. — ISBN 5-02-011018-3. (обл.)
- Общая терминология: Терминологическая деятельность. М., 1993. 288 с.
- Словарь-справочник тюркских родо-племенных названий. М., 1994. Ч. 1–2. 466 с. (в соавторстве с И.Н. Лезиной).
- Топонимия Крыма. М.: Московский лицей. 1995. Ч. I. 216 с. (в соавторстве с З.Г. Исаевой и Х.Ф. Исхаковой).
- Топонимия Крыма. М.: Московский лицей. 1997. Т. I, Ч. I-II. 403 с. (в соавторстве с З.Г. Исаевой и Х.Ф. Исхаковой).
- Suffixe und Endelemente russischer Familiennamen. Leipzig. Universität. Institut für Slavistik. 1997. 64 s.
- Словарь русских личных имён. М.: АСТ. 1998. 528 с.;
- Изд. 2-е. М.: Эксмо, 2003; Изд. 3-е. 554 с.; Изд. 4-е. М., 2004. 554 с.; Изд. 5-е. М., 2005. 445 с.
- Крым: Географические названия. Симферополь: Таврия-плюс. 1998. 160 с. (в соавторстве с И.Н. Лезиной и И.Л. Белянским).
- Suffixe und Endelemente russischer Vornamen. Leipzig. Universität. 1999. 47 c.
- Suffixe und Endelemente russischer Beinamen. Leipzig. Universität. 1999. 71 с.
- Ваше имя? Рассказы об именах разных народов. М.: Армада-Пресс. 2001. 254 с.
- Любители слова: Языкознание для детей. М., 2002. 80 с.
- Современный словарь русских имён. – М.: Айрис-пресс, 2005. – 375 с.
- Суперанская А. В., Суслова А. В. [www.ozon.ru/context/detail/id/33212201/ О русских фамилиях]. — М.: Азбука-классика, Авалон, 2008. — 288 с. — (Русская словесность). — 15 000 экз. — ISBN 978-5-91181-942-2.
- Суперанская А. В. [www.ozon.ru/context/detail/id/4715525/ Словарь народных форм русских имен]. — М.: Либроком, 2010. — 368 с. — ISBN 978-5-397-01018-4.
Редакторская работа
А. В. Суперанская, лично или в сотрудничестве, отредактировала 27 книг, в том числе:
- Справочник личных имён народов РСФСР, выдержавший 4 издания: М.: Русский язык, 1965, 253 с.; 1979, 574 с; 1987, 655 с; 1989, 655 с.
Основные статьи
- Имена собственные в чужой языковой среде // Топономастика и транскрипция. – М.: Наука, 1964. – С. 35-64.
- Типы и структура географических названий // Лингвистическая терминология и прикладная топономастика. – М.: Наука, 1964. – С. 59-118.
- Написание заимствованных слов в современном русском языке // Проблемы современного русского правописания. – М.: Наука, 1964. – С. 69-100.
- Склонение собственных имён в современном русском языке // Орфография собственных имён. – М.: Наука, 1965. – С. 117-146.
- Прописная и строчная буква в собственных именах разных типов. Там же. – С. 25-43.
- Переводимые и непереводимые типы географических названий // Acta Universitatis Carolinae. Philologica 1-3. Slavia Pragensia VIII. – Praha, 1966. – S. 163-170.
- Собственные имена в языке и в речи // Onomastica Slavogermanica. – Leipzig, 1979. T.V. – S. 123-129.
- Личные имена в официальном и неофициальном употреблении // Антропонимика. – М.: Наука, 1970. – С. 180-188.
- Терминологичны ли цветовые названия рек? // Местные географические термины. Сб. серии «Вопросы географии». Вып. 81. – М., 1970. – С. 120-127.
- Ïмовiрнiсна ономастика // Мовознавство. – Киïв, 1971.– № 4. С. 35-40.
- О сборе антропонимического материала в СССР // Вопросы узбекской и русской филологии. – Ташкент, 1971. Вып.142. – С. 83-142 (в соавторстве с С.И. Зининым).
- Ономастические универсалии // Восточнославянская ономастика. – М.: Наука, 1972. – С. 346–356.
- Lexikalische Stämme der Anthroponyme // Ethnographisch-archäologische Zeitschrift. – Berlin, 1972. J. XIII. N 2. – C. 209-225.
- Терминология и ономастика // Вопросы разработки научно-технической терминологии. – Рига, 1973. С. 92-102.
- Пути и методы ономастических исследований // Zpravodaj Místopisné komise ČSAV. – Praha, 1975. R. XVI. № 1-2. – C. 62-73.
- Универсалии языка и ономастические универсалии // Actes du XI-e Congrès international des sciences onomastiques. – Sofia, 28 VI – 4 VII 1972. Sofia, 1975. T 2. C. 321-326.
- Экспериментальные методы изучения восприятия имён // Там же. – С. 327-338.
- Идентификация и различение в практической транскрипции // Там же. – С. 339-350.
- Kurznamen und Namen mit Suffixen der subjektiven Bewertung // Sovjetische Namenforschung. – Berlin: Akademie-Verlag, 1975. C. 143-165.
- Терминология и номенклфтура // Проблематика определений терминов в словарях разных типов. – Л., 1976. – С. 73-83.
- «Нестандартные» русские фамилии // Ономастика и норма. – М.: Наука, 1976. – С. 59-71 (в соавторстве с А.В. Сусловой).
- Der onomastische Raum // Onomastica Slavogermanica. – Wrocław, 1976. T. X. – C. 77-82.
- Имя и эпоха // Историческая ономастика. – М.: Наука, 1977. – С. 7-26.
- Апеллятив – онома // Имя нарицательное и собственное. – М.: Наука, 1978. – С. 5-32.
- Народные неографические номены в лексической системе языка // Onomastica. – Wrocław – Warszawa – Kraków, 1978. T. XXIII. – C. 25-33.
- Новые русские имена // Onoma. – Leuven, 1978. T. XXII, N 1-2. – C. 414-430.
- Русская ономастическая лексикография по данным рукописных источников // Восточнославянская ономастика: исследования и материалы. – М., Наука, 1979. – С. 242-255.
- Ономастическая стандартизация: Допустимость. Возможности. Ограничения // Там же. – С. 84-112.
- Географические представления по данным “Козмографии” XVII в. // Топонимика на службе географии. Сб. серии «Вопросы географии». – М., 1979. – С. 172-178.
- К вопросу о так называемых одноименных, двухименных, трёхименных и многоименных антропонимических системах // Spoločenské fungovanie vlastných mien. VII Slovenská onomastická konferencia. Zemplínská Šírava. 20-24 Sept. 1976. – Bratislava, 1980. – C. 209-219.
- Разработване на проблемите на приложната лингвистика в Академията на науките на Съветския Съюз // Съпоставително езикознание. – София, 1980. Т. V. №3. – С. 41-49.
- К вопросу о кодификации личных имён // Ономастика и грамматика. – М.: Наука. 1981. – С. 74-98.
- Слово на географической карте // Proceedings of the 13-th International congress of onomastic scienses. – Wrocław – Kraków – Waarszawa – Gdańsk, 1982. T. II. – C. 477-484.
- Способы передачи безэквивалентной лексики // Current transcription problems. Meddelelser Universitetet i Oslo, 1982. N 29. – C. 25-31.
- Урбанонимы как отражение внутригородских реалий // Onomastika jako spoločenská věda. Sborník prispevků z I Československé onomastické konference. 18-20.05.1982: Sborník praci Pedagogické fakultý v Ostravě. – Praha, 1983. Rada D-19.
- Славянски имена в българския език и български в другите славянски езици // Български език. – София, 1984. XXXIV. № 2. – С. 134-141.
- Ономастический континуум // Тюркская ономастика. – Алма-Ата, 1984. – С. 5-12.
- Об этнотопонимах Крыма // Там же. – С 77-89 (в соавторстве с И.Н. Лезиной).
- Генотопонимия Крыма // Zbornik u čast Petru Skoku. – Zagreb, 1985. – C. 475-481.
- Типы наименований внутригородских объектов // Географические названия в Москве. Сб. серии “Вопросы географии”. – М., 1985, вып. 126. – С. 160-170.
- Имя собственное – в языке или в обществе? // Der Eigenname in Sprache und Gesellschaft. I. Verhandlungen im Plenum. – Leipzig, 1985. – C. 133-149.
- К проблеме типологии антропонимических основ // Ономастика: Типология. Стратиграфия. – М.: Наука, 1988. – С. 8-19.
- Russische Familiennamen und türkische Stammesnamen // Studia onomastica VI. Namenkundliche Informationen. Beihefte 13-14. – Leipzig, 1990. – C. 197-207.
- Омонимия в ономастике // Folia onomastica Croatica. – Zagreb, 1992. Knjiga 1. – C. 29-42.
- Krimgoterna i Slaviska och Byzantiska källor // Dokumentation av folkvandrings och äldremedeltida symposiet i Lidköping, 12-13 september 1992. – Lidköping, 1993. – C. 143-151.
- Theoretische Terminologiearbeit // IIFT. Infoterm. – Wien, 1993. – C. 221-228.
- Имя собственное как разряд специальной лексики // Македонски jазик. 1989-1990. – Скопjе, 1995. г. XL-XLI. – С. 569-578.
- Русские фамилии: Поиски системы // Русский филологический вестник. – М., 1996. Т.81. № 1. – С. 49-58.
- A Gotho-Slavica ad Varangoi - Rhos: Непрочтённые страницы истории // Deutsch-Slavische Kontakte in Sprache und Kultur. Herrn Prof. Ernst Eichler zum 65 Geburtstag zugelignet. Wort und Name im deutsch-slavischen Sprachkontakt. – Köln – Weima – Wien, 1997. – C. 545-554.
- Типы родо-племенных названий // Вестник Казахского государственного национального университета им. Аль-Фараби. Серия Филологическая. – Алматы, 1998, № 18. – С. 85-90.
- Из истории тюркских родо-племенных названий // Филологические записки. – Воронеж. 1998, вып.10. – С. 141-152 (в соавторстве с И.Н. Лезиной).
- The durability of proper names // Proceedings of the XIX-th International congress of onomastic sciences. – Aberdeen, 1998. V. I. – C. 336-341.
- Симеон Полоцкий и его стихотворный месяцеслов // Acta onomastica. – Praha, 1999. R. XL. – C. 196-2004.
- Народные разговорные формы русских имён // Onomastické práce. Sbornik rozprav k semdesátým narozeninám univ. prof. ph Dr Ivana Luterera C Sc. – Praha, 2000. – C. 442-448.
- Русский язык ХХ века // Oameni şi idei. Probleme de filologie. Cluj – Napoca, 2001. – C. 348-364.
- Юго-западное влияние на орфографию Московской Руси в XVII веке // Жизнь языка: Сборник статей к восьмидесятилетию М.В. Панова. – М., 2001. – С. 421-428.
- Эволюция антропонимических систем в русском и в ряде других языков // Ономастика Поволжья. – М., 2001. – С. 27-37.
- Возвращаясь к общей теории имени собственного // Номинация. Предикация. Коммуникация: Сб. статей к юбилею проф. Л.М. Ковалёвой. – Иркутск, 2002. – С. 7-19.
- Граждане современной России страдают из-за реформ XVII века // Scripta Linguisticae applicatae. Проблемы прикладной лингвистики 2001. – М., 2002. – С. 294-304.
- Влияние этнических контактов на частотность русских фамилий // Ономастика и языки Урала – Поволжья. – Чебоксары, 2002. – С. 9-19.
- Имена монахов Киево-Печерской лавры // Аванесовский сборник. – М., 2002. – С. 224-233.
- Эволюция теории имени собственного в Европе // Вопросы филологии. – М., 2002, № 3 (12). – C. 5-17.
- Титаническая работа поколений // Прибалтийско-финское языкознание: Сборник статей, посвященный восьмидесятилетию Г.М. Керта. – Петрозаводск, 2003. – С. 30-38.
- Русская антропонимия. К дефиниции понятия // Аспекты лингвистических исследования. – Тверь, 2003. – С. 139-148.
- Ономастическое пространство // Науковi записки ТДПУ. Серия Мовознавство. Ономастика, ч.1. – Тернопiль, 2003. – С. 45-52.
- Патронимика // Проблемы прикладной лингвистики. Вып. 2. – М., 2004. – С. 163-182.
- Товарные знаки и знаки обслуживания в России // Metodologia badań onomastycznych. – Olsztyn, 2003. – C. 527-542.
- Technical terms as a part of special vocabulary // Russian terminology sciense (1992—2002). – Vienna: Termnet publisher, 2004. C. 248-265.
- Современные русские прозвища // Вестник Казахского национального университета им. Аль-Фараби. Серия Филологическая. – Алматы, 2004. № 6 (78). С. 43-50.
- Proper names in Internet games // Naming the World. From common nouns to proper names. Proceedings from the International Symposium. Zadar. September 1-4 2004. – Roma. 2005.
Участие в составлении словарей и энциклопедий
- Русско-эсперантский словарь. Буквы Д – И. Коллектив авторов под ред. проф. Е.А. Бокарёва. – М., 1966. Переиздан: Душанбе, 1984.
- Словарь-справочник названий образцов вооружения и боевой техники капиталистических стран и основных фирм, производящих вооружение. Вводная статья «Правила русской передачи заимствованных слов и собственных имён». – М.: Воениздат, 1966. – С. 14-28. Изд. 2-е, 1978. – С. 5-22.
- Русская часть терминологического словаря Základní soustava a terminologie slovanské onomastiky. – Praha, 1973. Опубликовано в журнале Zpravodaj Místopisné komise ČSAV. R. XIV. č.1 (в соавторстве с Н.В. Подольской).
- Великобритания: Лингвострановедческий словарь. – М.: Русский язык, 1978. Консультирование редакторов по проблемам транскрипции и статья «Принципы передачи безэквивалентной лексики», с. 467-480.
- Справочник личных имён народов РСФСР. – М.: Русский язык, 1965. – 253 с; Изд. 2-е, 1979. – 574 с.; Изд. 3-е, 1987. – 655 с.; Изд. 4-е, 1989. – 655 с. Разделы «Русские имена»; «Соотношение вариантов имён»; «Правила написания и образования отчеств»; «Склонение имён и фамилий в русском языке», «Происхождение и значение некоторых имён», а также общее редактирование.
- Энциклопедия «Русский язык». Статьи «Транскрипция», «Транслитерация». – М., 1979.
- Основная система и терминология славянской ономастики. Русские термины и дефиниции. – Скопье, 1983 (в соавторстве с Н.В. Подольской).
- Лингвистический энциклопедический словарь. Статья «Транслитерация». М., 1990.
- Słowiańska onomastyka: Encyklopedia. T. I – II. – Warszawa – Kraków, 2002-2003. Русская часть.
Напишите отзыв о статье "Суперанская, Александра Васильевна"
Литература
- Иванова Т. [www.nkj.ru/archive/articles/1573/ Ей доступны все фамильные секреты] // Наука и жизнь. — 2004. — № 10.
- Калинкин В. М. [azbuka.in.ua/wp-content/uploads/2014/09/Kalinkin-V.-M.-Superanskaya.pdf Александра Васильевна Суперанская — классик советской и российской ономастики] // [azbuka.in.ua/imya-sobstvennoe-s-zhizni-i-literature/ Имя собственное в жизни и литературе: Материалы IX Международных Святогорских ономастических и IX Международных Михайловских литературно-ономастических чтений] / Редколлегия: В. М. Калинкин (отв. ред.) и др. — Донецк, 2015. — 358 с.
Ссылки
- [www.iling-ran.ru/beta/scholars/superanskaya Профиль на сайте Института языкознания]. [www.webcitation.org/68oPACE7r Архивировано из первоисточника 30 июня 2012].
- [www.onomastika.ru/index.php/scientists/34-superanskaya-aleksandra-vasilevna-g-moskva Профиль на сайте onomastika.ru]. [www.webcitation.org/68oP9F2uq Архивировано из первоисточника 30 июня 2012].
- Газетная рубрика «[www.rg.ru/plus/superanskaya Происхождение фамилий]» в «Российской газете»
- Суперанская А. В. [iling-ran.ru/beta/departments/linguistics/applied/history История сектора прикладного языкознания]. [www.webcitation.org/6BgTm4BCJ Архивировано из первоисточника 25 октября 2012].
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Иванова Т. [www.nkj.ru/archive/articles/1573/ Ей доступны все фамильные секреты] // Наука и жизнь. — 2004. — № 10.
- ↑ 1 2 3 [www.svobodanews.ru/content/transcript/24753837.html Умение понять ученика: Учителя Александры Васильевны Суперанской]. Радио «Свобода». [www.webcitation.org/6ChUefSPB Архивировано из первоисточника 6 декабря 2012].
- ↑ [iling-ran.ru/beta/departments/linguistics/applied Сектор прикладного языкознания]. [www.webcitation.org/6BgTlFcGF Архивировано из первоисточника 25 октября 2012].
- ↑ 1 2 [www.onomastika.ru/index.php/scientists/34-superanskaya-aleksandra-vasilevna-g-moskva Профиль на сайте onomastika.ru]. [www.webcitation.org/68oP9F2uq Архивировано из первоисточника 30 июня 2012].
- ↑ Сергей Никитин [www.kommersant.ru/doc/2295212 Имена отдыхают. Интервью с Александрой Суперанской] // Журнал "Огонёк".Вып. 19.. — 2005. — № 19.
- ↑ [www.familii.ru/news-arhiv/1302-2009-09-30-11-47-58 О чествовании классика российской и советской ономастики профессора А. В. Суперанской.]
- ↑ 1 2 [iling-ran.ru/beta/obit/superanskaya obit: Александра Васильевна Суперанская (1929-2013)]. Институт языкознания РАН. [www.webcitation.org/6F9w3iHPV Архивировано из первоисточника 16 марта 2013].
- ↑ 1 2 Гончарук Дмитрий. [www.kp.ru/online/news/1390420/ Ушла из жизни «главная по именам» - языковед Александра Суперанская]. Комсомольская правда (15.03.2013). [www.webcitation.org/6FeazLLFP Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
- ↑ Дмитрий ГОНЧАРУК | АО ИД «Комсомольская правда». [www.kp.ru/online/news/1390420/ Ушла из жизни «главная по именам» - языковед Александра Суперанская]. АО ИД «Комсомольская правда» (15 марта 2013). Проверено 11 мая 2016.
Отрывок, характеризующий Суперанская, Александра Васильевна
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Категории:
- Родившиеся 7 октября
- Родившиеся в 1929 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Москве
- Умершие 12 марта
- Умершие в 2013 году
- Умершие в Москве
- Доктора филологических наук
- Учёные по алфавиту
- Лингвисты СССР
- Лингвисты России
- Ономасты
- Топонимисты
- Полиглоты
- Похороненные на Пятницком кладбище
- Сотрудники Института языкознания РАН
- Выпускники МГЛУ
