Суперкубок Нидерландов по футболу 2004

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Суперкубок Нидерландов 2004
Johan Cruijff Schaal 2004
Дата

8 августа 2004

Стадион

Амстердам-Арена, Амстердам

Арбитр

Дик ван Эгмонд

Посещаемость

33 500

2003
2005

Кубок Йохана Кройфа 2004 (нидерл. Johan Cruijff Schaal 2004) — 15-й розыгрыш Суперкубка Нидерландов, в котором встречались чемпион страны сезона 2003/04 «Аякс» и обладатель Кубка Нидерландов 2003/2004 «Утрехт». Встреча состоялась 8 августа 2004 года в Амстердаме, на стадионе Амстердам-Арена.



Матч

Аякс 2:4 (0:0) Утрехт
Пинар  51'
Снейдер  80'
[int.soccerway.com/matches/2004/08/08/netherlands/super-cup/afc-ajax/stichting-fc-utrecht/222751/?ICID=PL_MS_01 Отчёт]  (англ.)  72' Схют
 87'  90' Сомерс
 90+1' Дуглас

Аякс
Утрехт
Вр 21 Мартен Стекеленбург
Зщ 12 Энтони Ободай
Зщ 16 Найджел Де Йонг
Зщ 3 Джон Хейтинга
Зщ 5 Максвелл
ПЗ 6 Томаш Галасек
ПЗ 10 Рафаэл ван дер Варт
ПЗ 8 Стивен Пинар 70'
ПЗ 19 Весли Сонк 58'
Нап 9 Златан Ибрагимович 77'
ПЗ 11 Том Сутарс  53'
Запасные:
Вр 1 Богдан Лобонц
Зщ 4 Жюльен Эскюде
Нап 17 Яннис Анастасиу
ПЗ 18 Уэсли Снейдер 58'
ПЗ 20 Даниэль де Риддер
Зщ 23 Зденек Грыгера 70'
ПЗ 27 Том Де Мюл 77'
Главный тренер:
Рональд Куман
Вр 1 Йост Терол
Зщ 2 Тим Корнелиссе
Зщ 17 Алье Схют
Зщ 4 Давид ди Томмазо
Зщ 5 Этьен Шоу-Атьон 75'
ПЗ 6 Жан-Поль Де Йонг 85'
ПЗ 8 Йост Брурсе  26', 77'
ПЗ 10 Стефан Танге
ПЗ 7 Дарл Дуглас
Нап 20 Сандро Калабро 68'
ПЗ 11 Дэйв ван ден Берг
Запасные:
ПЗ 3 Йорди Зёйдам
Вр 12 Рене Понк
Зщ 15 Эдсон Брафхейд 75'
Нап 18 Принс Раджкомар 68'
Зщ 19 Бас ван ден Бринк
ПЗ 21 Рик Крёйс
ПЗ 23 Ханс Сомерс 85'
Главный тренер:
Фуке Бой

Напишите отзыв о статье "Суперкубок Нидерландов по футболу 2004"

Примечания

Ссылки

  • [int.soccerway.com/matches/2004/08/08/netherlands/super-cup/afc-ajax/stichting-fc-utrecht/222751/?ICID=PL_MS_01 Отчёт на soccerway.com]
Шаблон:Нидерландский футбол 2004/2005

Отрывок, характеризующий Суперкубок Нидерландов по футболу 2004

– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!