Суперкубок Нидерландов по футболу 2015

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Суперкубок Нидерландов 2015
Johan Cruijff Schaal 2015
Дата

2 августа 2015

Стадион

Амстердам-Арена, Амстердам

Арбитр

Бас Нейхёйс

Посещаемость

24 000

2014
2016

Кубок Йохана Кройфа 2015 (нидерл. Johan Cruijff Schaal 2015) — 26-й розыгрыш Суперкубка Нидерландов, в котором встречались чемпион страны сезона 2014/15 «ПСВ» и обладатель Кубка Нидерландов 2014/15 «Гронинген». Встреча состоялась 2 августа 2015 года в Амстердаме, на стадионе Амстердам-Арена.



Матч

Гронинген 0:3 (0:1) ПСВ
[www.voetbal.com/wedstrijdverslag/supercup-2015-finale-fc-groningen-psv-eindhoven/ Отчёт]  (нид.) Де Йонг  25'63'
Махер  50'
Амстердам-Арена, Амстердам
Зрителей: 15 174
Судья: Бас Нейхёйс

Гронинген
ПСВ
Вр 1 Серджио Падт
Зщ 33 Ханс Хатебур
Зщ 3 Эрик Боттегин
Зщ 21 Расмус Линдгрен  67'
Зщ 28 Абел Тамата
ПЗ 24 Том Хиарий
ПЗ 10 Альберт Руснак 62'
ПЗ 22 Симон Тибблинг 74'
ПЗ 7 Ярхинио Антониа
Нап 8 Майкл де Леу
ПЗ 11 Брайан Линссен 62'
Запасные:
Вр 26 Петер ван дер Влаг
Зщ 2 Йохан Каппелхоф
Зщ 5 Лоренцо Бюрнет
ПЗ 17 Йеспер Дрост 62'
Нап 9 Данни Хусен
Нап 14 Мимун Махи 62'
Нап 38 Жуниньо Бакуна 74'
Главный тренер:
Эрвин ван де Лой
Вр 1 Йерун Зут
Зщ 4 Сантьяго Ариас
Зщ 5 Джеффри Брума
Зщ 2 Николя Изима-Мирен
Зщ 14 Симон Поульсен 69'
ПЗ 29 Йоррит Хендрикс
ПЗ 6 Дэви Прёппер
ПЗ 10 Адам Махер 85'
ПЗ 11 Лучано Нарсинг
Нап 9 Люк де Йонг
ПЗ 19 Юрген Локадия 74'
Запасные:
Вр 22 Ремко Пасвер
Зщ 20 Джошуа Бренет 69'
Зщ 33 Сейнтли Алберто
ПЗ 8 Стейн Схарс
ПЗ 18 Андрес Гуардадо  90' 74'
Нап 7 Гастон Перейро 85'
Нап 16 Максим Лестьенн
Главный тренер:
Филлип Коку

Напишите отзыв о статье "Суперкубок Нидерландов по футболу 2015"

Примечания

Ссылки

  • [int.soccerway.com/matches/2015/08/02/netherlands/super-cup/stichting-fc-groningen/psv-nv/2034097/ Отчёт на soccerway.com]
Шаблон:Нидерландский футбол 2014/2015

Отрывок, характеризующий Суперкубок Нидерландов по футболу 2015

Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.