Суперсемейка
Поделись знанием:
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
| Суперсемейка | |
| англ. The Incredibles | |
 Премьерный плакат | |
| Жанр | |
|---|---|
| Сиквелы |
Суперсемейка 2 (2018) |
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| Роли озвучивали |
Крэйг Т. Нельсон |
| Композитор | |
| Студия |
Pixar (производство) |
| Страна | |
| Длительность |
116 мин. |
| Премьера | |
| Бюджет |
92 млн. $ |
| BCdb |
[www.bcdb.com/bcdb/cartoon.cgi?film=33816 подробнее] |
«Суперсеме́йка» (англ. The Incredibles, дословный перевод — «Невероятные») — компьютерный анимационный фильм 2004 года студии Pixar, лауреат премии «Оскар», рассказывающий о жизни супергероев. Сценарий для фильма был написан Брэдом Бёрдом, режиссёром «Стального гиганта».
Содержание
Сюжет
Мистер Исключительный (настоящее имя Боб Парр) — известный супергерой. После очередной ночи, когда он спас банк от ограбления, самоубийцу — от смерти, поезд — от крушения и успел жениться на супергероине Эластике, в его жизни начинаются проблемы. Недовольные спасённые заваливают его судебными исками, и Исключительный вынужден изменить образ жизни и уйти на покой.
Проходит 15 лет. Мистер Исключительный остепенился, обзавёлся семьёй и живёт под прикрытием, работая клерком в страховой компании. Супруга Боба, Хелен Парр (в прошлом Эластика), родила ему трёх детей — Фиалку, Шастика и Джек-Джека. Все носители необычных способностей.
Боб Парр тоскует по прежней жизни и по ночам украдкой прослушивает полицейскую радиоволну с другом Фреоном. Иногда в тайне от жён они принимаются за старое и спасают кого-нибудь. Офисная работа всё больше надоедает Бобу, и после ссоры с начальником его увольняют. В этот же день Боб получает послание от девушки, называющей себя «Мираж», из которого следует, что на его сверхспособности есть спрос. Неизвестная организация нанимает его на разовую работу по испытанию боевого робота Oмнидройда новой конструкции. Мистер Исключительный успешно уничтожает робота и получает солидный гонорар, позволяющий поправить дела и скрывать от всех, что он вновь взялся за прежнее ремесло.
Так продолжается в течение двух месяцев, пока миссис Парр не заподозрила неладное, обнаружив свежую заплатку на его старом супер-костюме. Зачем он понадобился мистеру Исключительному, ей неизвестно. Тем временем, он получил новое задание и попал в беду. За тайной организацией, на которую он работал, стоит его бывший фанат. 15 лет назад юный изобретатель Бадди Пайн, мечтающий стать супергероем, попросился помогать Исключительному в качестве помощника и получил отказ. Это страшно оскорбило Бадди, и он затаил злобу на всех супергероев (в особенности на мистера Исключительного). Все эти долгие годы он строил план мести.
Второе задание должно было отправить мистера Исключительного на тот свет. Однако на помощь отцу и мужу отправляются члены Суперсемейки. Для того, чтобы спастись, им приходится стать единой командой и уничтожить Омнидройда v.10 и бывшего фаната Мистера Исключительного — Синдрома, в которой востребованы сверхспособности каждого из них: Хелен — гибкость и растяжение, Фиалка — силовое поле и невидимость, Шастик — сверхскорость.
В конце обнаруживаются сверхспособности Джек-Джека — супергерой-полиморф.
Главные персонажи
- Боб Парр, «мистер Исключительный» (Bob Parr, «Mr. Incredible» (англ.)) — главный герой. Обладает невероятной силой. Любящий отец и прирождённый супергерой, очень тоскует по «старым добрым временам».
- Хелен Парр, «Эластика» (Helen Parr, «Elastigirl» (англ.)) — его жена. Обладает способностью к растягиванию, сплющиванию и деформации своего тела. Став обычной домохозяйкой, практически не использует свои способности.
- Дэш Парр, «Шастик» — средний ребёнок в семье. Обладает необыкновенной скоростью: например, может спокойно пробежать по поверхности воды.
- Виолетта Парр, «Фиалка» — старшая дочь. Застенчива и скованна. Обладает способностью невидимости и создания силового поля. Требование постоянно скрывать свою силу развило в ней неуверенность в себе.
- Джек-Джек Парр — младший ребёнок. В начале фильма не проявляет никаких сверхспособностей, зато к концу демонстрирует целый их набор, таких, как способность превращаться в монстра, становиться металлическим, значительно повышая вес, или превращаться в раскалённый сгусток, в короткометражном мультфильме «Джек-Джек атакует» демонстрирует ещё набор способностей, таких, как умение летать, проход сквозь стены, испускание лучей лазера из глаз, ползание по стенам.
- Эдна Мод — эксцентричный дизайнер костюмов для супергероев. Озвучена режиссёром фильма, Брэдом Бёрдом.
- Люциус Бест, «Фреон» («Морозко») — друг семьи, способный замораживать влагу в воздухе, при обезвоживании должен выпить хотя бы глоток воды.
- Бадди Пайн, «Синдром» («Исключиш») — одержимый фанат Мистера Исключительного, впоследствии — главный злодей. Затаив обиду на отвергнувшего его помощь мистера Исключительного, решил не только превзойти самых великих супергероев, но и уничтожить их.
- «Мираж» — помощница Синдрома. Никаких особых способностей не демонстрирует. Вначале занималась шпионажем и вербовкой, но повстречав на своём пути семейство Парр, встала на их сторону и помогла разрушить злобные планы своего бывшего босса.
Эпизодические персонажи
- Подрывашкин — злодей, вероятно живущий в подземном мире. Появляется лишь в конце, когда объявил войну радости и счастью. Возможно, его можно увидеть в продолжении «Суперсемейки 2».
Роли озвучивали
| Актёр | Роль |
|---|---|
Крэйг Т. Нельсон ( Олег Белов)
|
Боб Парр / мистер Исключительный |
| Холли Хантер ( Александра Сидорук)
|
Хелен Парр / Эластика |
| Сара Вауэлл ( Анастасия Колесова)
|
Виолетта Парр / Фиалка |
| Спенсер Фокс ( Фёдор Машанов)
|
Дэш Парр / Шастик |
| Сэмюэл Л. Джексон ( Сергей Козик)
|
Люциус Бест / Фреон |
| Джейсон Ли ( Михаил Хрусталёв)
|
Бадди Пайн / Синдром |
| Брэд Бёрд ( Любовь Тищенко)
|
Эдна Мод |
| Брэт Паркер ( Юлия Рудина)
|
Кари |
| Доминик Луи ( Андрей Тенетко)
|
Бомб Вояж |
| Майкл Бёрд ( Глеб Гаврилов)
|
Тони Райдингер |
| Бад Лакки ( Виктор Костецкий)
|
Рик Диккер |
| Элизабет Пенья ( Светлана Кузнецова)
|
Мираж |
| Кимберли Адэр Кларк ( Елена Шульман)
|
Голос жены Фреона |
| Джон Ратценбергер ( Андрей Тенетко)
|
Шахтёр Подрывашкин |
В эпизодах
- Кира Крейлис-Петрова — миссис Хогенсон
- Вадим Никитин — Гилберт Хавк
- Олег Алмазов — Берни Кропп
- Игорь Ефимов-младший — директор школы
- Майя Блинова — пожилая хозяйка кота
- Дмитрий Витов — диктор кинохроники
- Константин Ефимов — мальчик на велосипеде
- Марк Макаренков — Олли Джонстон
- Юрий Дедович — Фрэнк Томас
- Татьяна Иванова
- Ксения Бржезовская
- Алексей Титков
- Евгений Умаров
- Роман Бурлаков
- Владимир Колганов
- Иван Паршин
- Андрей Сидельников
- Андрей Матвеев
- Родион Приходько
- Ирина Матвеева
- Белла Ко
- Марина Лисовец
- Виталий Крылов
- Антон Смола
- Варвара Чабан
- Алексей Решетников
- Станислав Ревазов
- Андрей Пирог
- Виктория Барканова
- Михаил Барканов
- Маргарита Семёнова
- Пётр Михайлуца
- Александра Михайлуца
- Анатолий Дубанов
Фильм дублирован студией «Невафильм» по заказу компании «Disney Character Voices International» в 2004 году[1].
- Режиссёр дубляжа — Игорь Ефимов-младший
- Звукорежиссёр и звукорежиссёр перезаписи — Владислав Иваровский
- Звукомонтажёры — Татьяна Гожикова, Светлана Иванова
- Переводчик — Ольга Воейкова
- Автор синхронного текста — Елена Павловская
- Ассистент режиссёра — Галина Довгаль
- Творческий консультант — Мариуш Яворовский
Премии и номинации
- 2004 — Премия «Оскар»
- Номинации на премию «Оскар»
- 2005 — Премия Annie
- победа в 10 категориях, номинации в 6 категориях
- 2005 — номинация на премию «Золотой глобус»
- Лучший фильм (музыкальный/комедия)
- Премия Национального совета кинокритиков США
- Лучший анимационный фильм
- 2005 — Премия BAFTA (детская премия):
- Лучший анимационный фильм
- 2006 — Премия «Грэмми»
- Лучший саундтрек для фильма или телевизионной передачи
Напишите отзыв о статье "Суперсемейка"
Примечания
- ↑ Информация о русском дубляже составлена согласно данным, показанным после фильма на DVD и Blu-ray.
Ссылки
- «Суперсемейка» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.rottentomatoes.com/m/incredibles/ «Суперсемейка» на сайте рецензий] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes (англ.)
- [www.the-numbers.com/movies/2004/NCRDB.php «Суперсемейка» в цифрах] (англ.)
- [rogerebert.suntimes.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/20041104/REVIEWS/41006004/1023 обзор и рецензия фильма] Роджер Эберт
- Adam Chitwood. [collider.com/brad-bird-incredibles-2-interview Brad Bird Reveals He Has “Some Ideas” for THE INCREDIBLES 2; Says Movie Will Happen When Story is Right]. Collider.com. Проверено 14 мая 2014.
| ||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||
| ||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Суперсемейка
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
