Супонев, Авдий Николаевич
Авдий Николаевич Супонев<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1812 — 1817 | |||
| Предшественник: | Долгоруков, Иван Михайлович | ||
| Преемник: | Юрлов, Иван Иванович | ||
| Рождение: | 1770 | ||
| Смерть: | 1821 | ||
| Род: | Супоневы | ||
Авдий Николаевич Супонев (1770—1821) — генерал-майор, действительный статский советник, в 1812-17 гг. владимирский губернатор. Владелец верхневолжской усадьбы Григорьевское.
Содержание
Биография
Единственный сын ярославского губернского предводителя дворянства Николая Авдиевича Супонева и Ольги Петровны Григорьевой, наследницы большого имения Григорьевское на берегу Волги против Углича (т.н. Супоневский дворец). Отец его завёл в Григорьевском фабрики по выработке шёлка и полотна.
Авдий Супонев, названный в честь деда, службу начал в 18 лет в 1788 году, поступив сержантом в Преображенский полк. В феврале 1791 года переведен вахмистром в лейб-гвардейский конный полк и здесь 1 января 1795 года произведен в корнеты, в 1797 году в подпоручики, в январе 1799 года в штабс-ротмистры, а в мае того же года в ротмистры.
11 января 1800 года Супонев переведен в только что сформированный кавалергардский полк, с производством в полковники. Своим быстрым возвышением по службе Супонев был обязан тому обстоятельству, что лично был знаком с императором Павлом и пользовался его благоволением. В том же 1800 году за исполнение по повелению императора разных поручений Супонев был награждён орденом святой Анны 3-й ст. Затем он был награждён орденом святого Иоанна Иерусалимского.
1 октября 1801 года Супонев был уволен от службы в чине генерал-майора с мундиром, и прожил в отставке до 1812 года. 23 марта 1812 года Супонев с переименованием в действительные статские советники назначен исполняющим должность владимирского губернатора, а 15 апреля того же года Супонев был утвержден в этой должности.
Во время Отечественной войны 1812 года в июле-августе по всей губернии проходило формирование шести полков Владимирского ополчения, в чем губернатор принял деятельное участие, проявляя компетентность, энергию и распорядительность в решении различных вопросов. Его предшественник на посту губернатора И. М. Долгоруков аттестовал Супонева с долей иронии[1]:
|
Человек очень хороший по нынешнему светскому разумению, то есть любил играть в карты и охотник был до круговой чаши, а с сими двумя свойствами где не наживёшь приятелей. Он был ласков со всеми по нынешней моде, то есть сулил много, делал мало. Добр и кроток, он не сделал никому зла и не хотел его сделать. Частые пирухи молодецкие и свободная картёжная игра приближили к нему множество молодёжи, которая в моё время приучена была к некоторым приличиям. | 
|
12 сентября 1812 года Супонев был награждён орденом святого Владимира 3-й ст. за попечение и труды при формировании во Владимире 1-го пехотного полка, а 26 марта 1813 года пожалован орденом святой Анны 1-й ст. В 1817 году Супонев был отстранен от должности губернатора и отправился доживать свой век в родовую вотчину «Григорьевское». Похоронен в 3 верстах от неё, на погосте Орлек[2].
Семья
Жена — Мария Петровна Неклюдова (1777—1844), старшая дочь обер-прокурора П. В. Неклюдова, по отзыву современника — «дама отменная, уважаемая всем городом и добродетельнейших качеств; семейство и хозяйство составляли главные и почти единственные её занятия»[1]. Добрая и кроткая, она заменила мать своим младшим братьям и сестрам, заботилась о них, любила, но и порядочно их баловала. По словам родственника, с мужем своим жила хорошо, «да и трудно было не жить с ней дружно»[3]. Дети:
- Ольга (1803—1866) — выросла в Григорьевском[4], замужем за генерал-майором И. П. Шиповым.
- Елизавета (ум. 1861), оставшись в девицах, жила в семье Шиповых; рисовала карандашом и акварелью. Похоронена на кладбище Толгского монастыря.
- Николай (1809— ?)
Источники
- [dlib.rsl.ru/viewer/01003967000#?page=462 Сборник биографии кавалергардов]
Напишите отзыв о статье "Супонев, Авдий Николаевич"
Примечания
- ↑ 1 2 И. М. Долгоруков. Повесть о рождении моём... Том 2. СПб, Наука, 2005. Стр. 407-408.
- ↑ Труды Владимірской ученой архивной коммиссіи. Том 10. Владимир, 1908. Стр. 49.
- ↑ А. В. Неклюдов. Старые портреты, семейная летопись. — Париж: Книжное дело «Родник» (La Source), 1932.
- ↑ О. Г. Шереметева. Воспоминания. Индрик, 2005. Стр. 149.
Ссылки
- [www.prizyv.ru/archives/339565 Владимирский губернатор 1812 года]
- [archive.is/0U2TY Авдий Николаевич Супонев ] / Вязниковское вольное краеведческое общество имени протоиерея К. А. Веселовского
- [www.вязники-краевед.рф/blog/avdij_nikolaevich_suponev/2012-11-07-25 Авдий Николаевич Супонев](недоступная ссылка с 23-11-2013 (3806 дней))
- [www.вязники-краевед.рф/blog/myshkinskij_pomeshhik_a_n_suponev_vladimirskij_gubernator/2012-11-07-24 Мышкинский помещик А.Н. Супонев — владимирский губернатор](недоступная ссылка с 23-11-2013 (3806 дней))
Отрывок, характеризующий Супонев, Авдий Николаевич
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
