Сурака ибн Амр
| Сурака ибн Амр | |
| араб. سراقة بن عمرو | |
| Личная информация | |
|---|---|
| Имя при рождении: |
Сурака ибн 'Амр |
| Прозвище: |
Зу-н-Нун, Зу-н-Нур |
| Отец: |
'Амр |
 Редактирование Викиданных | |
Сурака ибн 'Амр (араб. سراقة بن عمرو; ум. 651) — исламский полководец, участник завоевательных войн на Кавказе. Также известен как Зу-н-Нун (араб. زو النون) и Зу-н-Нур (араб. ذو النور).
Биография
Сурака ибн 'Амр был назначен халифом Умаром ответственным за покорение Баб аль-Абваба (Дербент) и Эль-Баба (Армения) в 640 году, авангардом которого командовал Абд-ар-Рахман ибн Раби'а, и впоследствии ставший его управляющим. Он же отправил отряды на другие завоевания после заключения договора с иранским наместником Баб эль-Абваба Шахрваразом, по которому каждый согласившийся выступить в войске вали освобождался от джизьи, а также взял Тбилиси и Азербайджан. Текст договора согласно книге мусульманского историка Ибн Джарира ат-Табари «История пророков и королей»:
Во имя Аллаха всемилостивого и милосердного. Этим договором даруется Суракой ибн 'Амром, амилем повелителя правоверных Умара ибн аль-Хаттаба, Шахрваразу, армянам и самой Армении неприкосновенность им самим, их имуществу, от посягательств на вред, так что у них ничего не забирается. Взамен от жителей Армении и эль-Абваба как из отдалённых районов, так и из ближайших окрестностей требуется участие во всех военных экспедициях и следование всем приказам, будь они данными или потенциально данными, которые вали сочтёт нужными, при условии освобождения от уплаты джизьи в обмен на военную службу для согласившихся на службу, требуюмую как замена джизье. Ненужные же из них на службе или не участвующие в ней находятся под теми же обязательствами в уплате налогов, что и в целом жители Азербайджана, что включает в себя обязательство указывать путь мусульманам или же давать приют длиною в сутки. Несущие же службу освобождаются от всего вышеперечисленного. Нарушившие это соглашение подвергнутся наказаниям. Засвидетельствовано Абд-ар-Рахманом ибн Раби'а, Салманом ибн Раби'а и Букайром ибн Абдуллахом. Засвидетельствовано писчиком договора Марди ибн Мукаррином.
Оригинальный текст (ар.)بسم اللَّه الرحمن الرحيم ، هذا ما أعطى سراقة بْن عمرو عامل أمير المؤمنين عمر بْن الخطاب شهر براز وسكان أرمينية والأرمن من الأمان ، أعطاهم أمانا لأنفسهم وأموالهم وملتهم ، ألا يضاروا ولا ينتقصوا ، وعلى أهل أرمينية والأبواب الطراء منهم والثناء ومن حولهم ، فدخل معهم أن ينفروا لكل غارة ، وينفذوا لكل أمر ناب ، أو لم ينب رآه الوالي صلاحا ، على أن توضع الجزاء عمن أجاب إلى ذلك إلا الحشر ، والحشر عوض من جزائهم ، ومن استغنى عنه منهم وقعد ، فعليه مثل ما على أهل أذربيجان من الجزاء والدلالة والنزل يوما كاملا ، فإن حشروا وضع ذلك عنهم ، وإن تركوا أخذوا به ، وشهد عبد الرحمن بْن ربيعة ، وسلمان بْن ربيعة ، وبكير بْن عبد اللَّه ، وكتب مرضي بْن مقرن وشهد
В разгаре войны за горные территории в 651 году он скончался, а Абд-ар-Рахман ибн Раби'а был назначен его преемником[1]. Братом Сураки ибн 'Амра был Газийя ибн 'Амр аль-Ансари.
Напишите отзыв о статье "Сурака ибн Амр"
Примечания
- ↑ [referenceworks.brillonline.com/entries/encyclopaedia-of-islam-2/al-bahili-SIM_1047 al-Bāhilī] / Dunlop, D.M. // Encyclopaedia of Islam. 2 ed. — Leiden : E. J. Brill, 1960—2005. (платн.)</span>
</ol>
|
Это заготовка статьи о персоналии ислама. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Сурака ибн Амр
Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.
Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
