Сурат

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Город
Сурат
англ. Surat
гудж. સુરત
Страна
Индия
Штат
Гуджарат
Координаты
Мэр
Канубхай Мавани
Площадь
327 км²
Высота центра
12 м
Население
4 462 002 человек (2011)
Часовой пояс
Телефонный код
+0261
Почтовые индексы
395 0xx
Автомобильный код
GJ-05

Сура́т[1] (англ. Surat, гудж. સુરત) — город на западе Индии, в штате Гуджарат. Сурат также известен как город цветов. Административный центр округа Сурат. Город расположен в 306 км к югу от столицы штата — города Гандинагар, на левом берегу реки Тапти. Центр города расположен в 22 км от устья реки[2].

Сурат — второй по величине город штата Гуджарат с населением 4.6 миллиона человек согласно переписи населения 2011 года. Старую часть города, с узкими улицами и красивыми историческими зданиями, от новой, отделяет ров.





История

Сурат упомянут в эпосе Махабхарата. Согласно эпосу здесь останавливался бог Кришна по пути из Матхуры в Дварку. В 8-м веке здесь начали селиться парсы.

Местные индуистские предания гласят, что город был основан в конце XV века брахманом по имени Гопи, который назвал город «Сурьяпур» (Город Солнца).

В 1512 и вновь в 1530 году Сурат подвергся разграблению португальцами. В 1513 году португальский путешественник Дуарте Барбоза описывал Сурат как важный морской порт, в котором можно встретить корабли из разных частей света. К 1520 году город назывался Сурат[3].

Когда в конце XV века бухта Камбея стала постепенно заиливаться, Камбей уступил Сурату роль важного порта западной Индии. К концу XVI века португальцы стали полностью контролировать морскую торговлю Сурата. На берегах реки Тапти сохранилась живописная крепость, возведённая португальцами в 1540 году.

В 1608 году в Сурате стали становиться на причал корабли британской Ост-Индской компании, используя Сурат как важный торговый и транзитный центр. В 1615 году, после битвы при Суали, капитан Бэст, преодолев морское превосходство португальцев, основал английскую факторию в Сурате. Город стал столицей представительства Британской Ост-Индской компании.

Период процветания Сурата подошёл к концу, когда в 1662 году он был передан как часть приданого Екатерины Брагансской Карлу II. Вскоре после этого, в 1668 году, Британская Ост-Индская компания основала факторию в Бомбее, что привело к упадку города. В 1687 году Британская Ост-Индская компания перенесла столицу своего представительства в Бомбей.

В период расцвета население Сурата достигало 800 000 человек, однако к середине XIX столетия численность населения сократилась до 80 000 человек. Британская империя восстановила контроль над городом в 1759 году и приняла все полномочия по управлению городом в 1800 году.

В 1730 году багдадский еврей Йозеф Семах прибыл в Сурат из Багдада и основал здесь синагогу и еврейское кладбище. Сегодня синагога разрушена, однако кладбище сохранилось.

Пожар и наводнение 1837 году разрушили большую часть города. Среди интересных памятников, которые пережили пожар и наводнение — надгробия XVII века английских и голландских купцов и членов их семей.

К началу XX века население города достигло 119 000 человек и Сурат снова стал центром торговли и промышленности, хотя некоторые традиционные отрасли экономики, такие как кораблестроение не сохранились. Здесь располагались хлопчатобумажные фабрики, заводы по очистке хлопка, предприятия по очистке риса и изготовлению бумаги.

В 1994 году сильные дожди, а также забитые стоки канализации привели к сильному наводнению. На улицах скопились целые горы мусора, который никто не убирал и не сжигал. В этих условиях вспыхнула эпидемия легочной чумы, которая унесла жизни 56 человек. Слух о появлении чумы мгновенно разнёсся по городу, возникла паника, полное число беженцев из города оценивается в 250-300 тыс человек [4].

География и климат

Город находится в 306 км к юго-востоку от административного центра штата, города Гандинагар, на левом берегу реки Тапти, примерно в 22 км от места впадения этой реки в Камбейский залив Аравийского моря. Расположен на высоте 12 м над уровнем моря[5].

Климат города характеризуется как тропический климат с сухой зимой и дождливым летом; сильно смягчается под влиянием Аравийского моря. Самый жаркий месяц — май, средний максимум которого составляет 40,6 °C; самый холодный месяц — декабрь, со средним минимумом 15,0 °C. Годовая норма осадков — 1065 мм. Самый дождливый месяц — июль, с нормой 442 мм; самые засушливые месяцы — март и апрель, с нормой 2 мм. Сезон дождей продолжается с июня по сентябрь. Муссоны нередко становятся причиной сильных наводнений в бассейне реки Тапи.

Климат Сурата
Показатель Янв. Фев. Март Апр. Май Июнь Июль Авг. Сен. Окт. Нояб. Дек. Год
Абсолютный максимум, °C 38,8 41,7 44,0 45,6 45,6 45,6 38,9 37,3 41,1 41,4 39,4 38,9 45,6
Средний максимум, °C 30,3 31,7 35,4 37,2 36,4 33,9 30,7 30,5 31,7 34,9 33,3 31,1 33,05
Средняя температура, °C 23,3 23,6 27,4 30,3 31,2 30,2 28,0 27,7 28,0 28,3 25,8 23,0 27,2
Средний минимум, °C 14,3 15,6 19,5 23,4 26,0 26,6 25,4 25,0 24,4 22,2 18,3 15,0 21,3
Абсолютный минимум, °C 4,4 5,6 8,9 15,0 19,4 20,2 19,9 21,0 20,6 14,1 10,6 6,7 4,4
Норма осадков, мм 0 0 1 0 4 213 453 302 191 31 6 1 1205
Источник: [www.worldclimateguide.co.uk/climateguides/india/surat.php]

Демография

По данным переписи 2011 года население города составляет 4 462 002 человека[6]; население городской агломерации по данным этой же переписи — 4 585 367 человек[7]. Средний уровень грамотности составляет 89 %, что выше среднего по стране показателя 79,5 %. Средняя грамотность среди мужчин — 93 %, а среди женщин — 84 %. Мужчины составляют 53 % населения, женщины, соответственно — 47 %. Лица в возрасте младше 6 лет составляют 13 % населения Сурата. Наиболее распространённые языки в городе — гуджарати, синдхи, хинди, марвари, маратхи и др.

Экономика и транспорт

Экономика города базируется на текстильной и химической промышленностях. Другой важной отраслью является полировка алмазов.

В 11 км к юго-западу от Сурата имеется аэропорт, принимающий регулярные рейсы из Дели, Бомбея и некоторых других городов страны. Через Сурат проходят национальные шоссе № 8 (Дели — Бомбей) и № 6 (Сурат — Калькутта). Имеется железнодорожное сообщение.

Напишите отзыв о статье "Сурат"

Примечания

  1. Географический энциклопедический словарь: географические названия / Под ред. А. Ф. Трёшникова. — 2-е изд., доп.. — М.: Советская энциклопедия, 1989. — С. 459. — 210 000 экз. — ISBN 5-85270-057-6.
  2. [www.suratmunicipal.gov.in/content/city/history.shtml History of Surat].
  3. [www.britannica.com/EBchecked/topic/574951/Surat#ref=ref275386 Name of City]. Encyclopædia Britannica Online. Проверено 17 октября 2007.
  4. Супотницкий М. В., Супотницкая Н. С., [www.supotnitskiy.ru/book/book3.htm Очерки истории чумы. Очерк XXXVI Чума в Индии 1994 г. — тупик бактериальной эпидемиологии чумы]
  5. [www.fallingrain.com/world/IN/09/Surat.html Surat, India Page] (англ.). Fallingrain Global Gazetteer. Проверено 8 октября 2013.
  6. [www.censusindia.gov.in/2011-prov-results/paper2/data_files/India2/Table_2_PR_Cities_1Lakh_and_Above.pdf Census of India 2011: Provisional Population Totals. Cities having population 1 lakh and above.] (PDF; 154 kB)
  7. [www.censusindia.gov.in/2011-prov-results/paper2/data_files/India2/Table_3_PR_UA_Citiees_1Lakh_and_Above.pdf Census of India 2011: Provisional Population Totals. Urban Agglomerations/Cities having population 1 lakh and above.] (PDF; 141 kB)

Отрывок, характеризующий Сурат

Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.


В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.