Суржик

Суржик
Страны:	Украина, Россия, Молдавия
Общее число говорящих:	10-20 миллионов
Классификация
Категория:	смешанный диалект
Индоевропейская семья Славянская ветвь Восточнославянская группа
Письменность:	кириллица
См. также: Проект:Лингвистика

Су́ржик (от названия суржик — «хлеб из муки смеси разных видов зерна, например, пшеницы и ржи») — разговорный язык, включающий элементы украинского и русского языков, распространённый на части территории Украины, а также в соседствующих с ней областях России и в Молдове. Отличается как от собственно украинского, так и от разговорного «украинского русского» языка.

В более общем случае суржиком называют любое языковое образование с грамматикой одного языка и лексикой другого. Например, фраза «шпрехаю на дойче» — немецко-русский суржик.

Общие сведения

Не существует единого мнения относительно природы суржика. Суржик не может быть назван пиджином, так как пиджины возникают в экстремальной ситуации межэтнических контактов при острой необходимости достичь взаимопонимания (то есть при мирном контакте двух близкородственных и взаимопонятных языков пиджин возникнуть не может). Кроме того, пиджины не являются ни для кого родными, так как вследствие своей примитивности не способны обеспечить полноценное общение. Сложно назвать суржик и креольским языком, так как креольские языки возникают в процессе усвоения пиджина. Несколько более верным представляется обозначение смешанный язык: как и в классических смешанных языках вроде языка медновских алеутов или мичифа, лексика в суржике взята из русского языка, а большая часть грамматики — из украинского. В то же время все смешанные языки, как и пиджины, возникали при контакте неродственных языков. Возможен взгляд на суржик как на формирующееся в результате языковой интерференции городское просторечие, отсутствовавшее в украинском языке по причине слабой распространённости в городах; в таком случае он может быть признан социолектом.

Научное определение

Первые научные работы, посвящённые исследованию суржика как явления многопланового, появились в 1990-х годах. Проблематика суржика рассматривалась в трудах Т. Возняка, Т. Кознарского, Л. Масенко, Я. Полищука, В. Радчука, О. Рудой, Л. Ставицкой, М. Стрихи, В. Товстенко, В. Труба, М. Феллера, О. Шумилова, Л. Биланюк, М. Флаера, А. Окары и других учёных. Более ранние работы носили преимущественно публицистический характер. По состоянию на 2007 год существовали лишь рабочие варианты определения понятия суржик. Один из таких вариантов выработали Леся Ставицкая и Владимир Труб:

Суржик — это некодифицированный разговорно-бытовой стиль языка (речь), который возник вследствие массового продолжительного контактного украинско-русского двуязычия в его диглоссной форме. Суржик возникает в результате системной интерференции на фонетическом, морфологическом, лексическом, синтаксическом уровнях; он репрезентирован цельнооформленными лексемами — суржикизмами, которые накладываются на украинскую или русскую языковую основу; проявляется на базе региональных разновидностей украинского языка как языковой код в среде индивидов различных типов языковой компетенции, в разнотипных социально-корпоративных и коммуникативных сферах.

Варианты определения, даваемые другими авторами: Суржик — это хаотическое заполнение разрушенных звеньев структуры украинского языка элементами поверхностно усвоенного русского (Масенко); его особенностью является русская лексика при частичном украинском синтаксисе, фонетике (Стриха; Окара) и морфологии (Кузнецова).

История и происхождение

Суржик зафиксирован письменно уже у первого автора, писавшего на разговорном украинском языке, — Ивана Котляревского в его произведении «Наталка-Полтавка» (1819) у Возного — украинца (представителя власти в селе), который старался говорить на русском языке.

Варианты суржика

Суржик образовался в среде сельского населения в результате смешения украинских говоров с русским разговорным языком.

Суржик в разных регионах Украины и у отдельных его носителей имеет существенные различия. Как правило, грамматика и произношение (артикуляционная база, просодика) остаются украинскими, а если фонетические и грамматические явления и проникают из русского языка, то остаются лексикализированными: не переходят на однотипные свойства украинских языковых единиц, однако затрагивают словообразование. В то же время более или менее значительная часть лексики, в зависимости от образования, языкового опыта говорящего, а также от его речевой интенции и общей речевой ситуации, заимствована из русского языка.

Существует три варианта использования суржика:

1. Суржик как язык спонтанного использования. Просторечие или местное наречие с многочисленными русизмами, являющееся фактически единственным языковым поведением лиц, неудовлетворительно владеющих как украинским, так и русским литературным языком, и не придающим значения особенностям своего языка.
2. Осознанное использование суржика. Свойственно лицам, знающим оба языка, но не имеющим автоматизма в их использовании.
3. Нежелательное, непроизвольное проникновение элементов небазового языка в базовый, либо базового в небазовый, у лиц, хорошо владеющих одним языком и изучающих второй — русский или украинский.

• Гулак Ёлопе.jpg
• Гулак Я хазяйка.jpg
• Гулак Нежонатым 9.jpg

Литературный украинский язык, записанный устаревшей орфографией и ошибочно принимаемый за суржик, на дореволюционных открытках

Распространение и использование

По данным Киевского международного института социологии, на суржике общается от 11 до 18 % всего населения Украины (то есть 5,1 — 8,3 млн человек). На смеси русского и украинского говорят от 2,5 % на Западной Украине, до максимального показателя 21 % в областях Левобережной Украины; в южных и восточных регионах количество носителей суржика значительно превышает долю украиноязычного населения (на Юге говорят на суржике 12,4 %, на украинском — 5,2 %, на Востоке Украины используют суржик 9,6 %, а украинский — 3,7 %). По данным всеукраинского исследования, которое провёл в 1998 году центр социологических исследований Киево-Могилянской академии, на суржике отвечали 15-16 % респондентов.

Перепись населения не фиксирует суржик как разговорный язык. Суржик не имеет какого-либо официального статуса и рассматривается украинскими властями как испорченный русизмами украинский язык.

Некоторые произведения современных украинских писателей Богдана Жолдака и Леся Подервянского написаны на суржике для создания комического эффекта. Выступает на суржике и известный артист Андрей Данилко (в образе Верки Сердючки).

Аналогичное явление в белорусском языке называется трасянкой.

Интересные факты

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• Словом «суржик» также именовались дети разноязыких (русско-украинских) родителей. Естественно, в детском возрасте они говорили на смеси языков, подвергались насмешкам, но оба языка знали. При получении паспорта можно было выбрать одну из национальностей.
• Во времена «пятой графы» в Одессе «суржиками» называли отказавшихся от еврейской этнической группы.
• В российских областях, смежных с Харьковской, особенно в Белгородской и на крайнем юге и юго-востоке Воронежской области, до сих пор имеются довольно многочисленные поселения, в которых говорят на украинско-русском суржике. Соответственно, окружающие поселения используют украинизмы. При этом свой язык «суржиком» не считают, утверждая, что говорят по-украински.
• На суржике, в соответствии с литературным первоисточником — комедией Михаила Старицкого — разговаривают стремящиеся говорить по-русски Голохвостый и Серко в фильме «За двумя зайцами», причём эта особенность была сохранена и при переозвучке фильма на русский язык, хотя саму суржиковую речь местами пришлось изменять для большей понятности русскоязычному зрителю.
• Депутат от Партии регионов Олег Царёв предложил сделать суржик государственным языком Украины.

Примеры суржика

Из записей исследователей Европейского университета в Санкт-Петербурге:

• В сємьє общаємся на українском язикє, даже на суржику, можно сказать… (Харьков, 2003).
• На руском і на украінском. Як придеться. Уже смєшаний, уже смєшаний… В общєм — смєсь получилась і всьо. Немає такого чистого, шоб рускій ілі украінскій. Одне слово руське, друге — украінське… (Харьков, 2003).

---

• Шо ти щас робиш?
• Як діла?
• Скіки тобі лєт?
• Шо ти можеш про це сказать? Будем ізучать чи ни?
• Даже не знаю, шо його робить.
• Шось я не пойму! Ти будеш платить ілі як?

(Харьковщина, 2011)

• Я трошки опаздую.
• Скiльки урэмя ?

---

• Первий, вторый, трэтій, чэтвэртый.
• Скiльки тобі годив?
• Нихай воны повыздыхают цы курвы.
• Цибарка, цибуля, дробына, сокира.
• Яка гарна дывчина.
• Шо воны тоби казалы.
• Ты дывы який гарный хлопец.
• Вивторок, нидиля, вечерять.

(Красноград, 2012)

---

• Підожди

(Донецк, 2013)

XIX век

Русскоязычная газета Киевские губернские ведомости неоднократно критиковала использование суржика. Редакторы газеты отмечали, что в дни контрактов (ярмарок), когда в Киев приезжало множество гостей со всей Российской Империи, использование суржика становится очень заметным. «При первом моем посещении Контрактового дома, — писал корреспондент газеты в 1854 году, — я был поражен, отуманен, увидевши и услышавши все, что там происходило […] Разные фразы замечательны. „Прощайте, мы пойдем додому“.— „Нет, не идите, вы ещё, кажется, имеете видеть пана Стрежлицкого“. — „Перестаньте, вы все смеетесь с меня“. — „Вот сюдою, сюдою пойдемте!“ — „Нет, лучше тудою. Там, видите, как все крутятся“».

XX век

Один из авторов путеводителя по Киеву М. С. Богуславский называл суржик «нелепой помесью польского и еврейского языков с малороссийским».

«Самые чудовищные ударения, — родительный падеж винительного, „дай мне ножа“, „сам“ в смысле „один“, „тудою“, „сюдою“ вместо „туда“ и „сюда“, „скучаю за тобой“ — на каждом шагу, даже в устах интеллигентных лиц».

Суржик в массовой культуре

В кино

• 1939 — Сорочинская ярмарка (реж. Николай Экк). Первый украинский цветной фильм, экранизация одноимённой повести Николая Гоголя.
• 1961 — За двумя зайцами. Комедийный фильм по пьесе Михаила Старицкого. История о похождениях киевского франта Голохвастова.
• 2007 — Ликвидация (реж. Сергей Урсуляк). Российский многосерийный художественный фильм.

Музыкальные группы и артисты

• ТИК
• Верка Сердючка

Известные люди, использующие суржик

• Николай Азаров — украинский политический и государственный деятель
• Верка Сердючка — украинский артист
• Олег Ляшко

См. также

• Украинский язык
• Украинизм
• Библиотека украинской литературы в Москве
• Русский язык на Украине
• Трасянка
• Балачка
• Оканье
• Дзеканье
• Диалекты русского языка
• Различия речи в Москве и Санкт-Петербурге
• Sprachbund

Источники

• Рейн Е. Заметки марафонца. — Екатеринбург: У-Фактория, 2005. — с. 43. — ISBN 5-94799-487-9.
• [old.eu.spb.ru/ethno/projects/project3/list.htm Вахтин Н., Жиронкина О., Лисковец И., Романова Е. Новые языки новых государств: явления на стыке близкородственных языков на постсоветском пространстве] (о суржике и трасянке)
• [www.kiis.com.ua/index.php?id=4&sp=1&num=15 Хмелько В.Є. Лінгвоетнічна структура України: регіональні особливості та тенденції змін за роки незалежності. К., 2004.]
• [myslovo.com/ Онлайн-словарь украинского сленга с использованием суржика «Мислово»]

Отрывок, характеризующий Суржик

Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.


Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?