Сухарев, Николай Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Михайлович Сухарев
Дата рождения

1 декабря 1903(1903-12-01)

Место рождения

село Архангельское, ныне Сурский район, Ульяновская область

Дата смерти

2 сентября 1955(1955-09-02) (51 год)

Место смерти

Ленинград

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

Пехота

Годы службы

19211954 годы

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

39-я стрелковая дивизия
26-й стрелковый корпус
37-я гвардейская механизированная дивизия

Сражения/войны

Великая Отечественная война
Советско-японская война

Награды и премии

Николай Михайлович Сухарев (1 декабря 1903 года, село Архангельское, ныне Сурский район, Ульяновская область — 2 сентября 1955 года, Ленинград) — советский военный деятель, Генерал-майор (1942 год).





Начальная биография

Николай Михайлович Сухарев родился 1 декабря 1903 года в селе Архангельское ныне Сурского района Ульяновской области

Военная служба

Довоенное время

В сентябре 1921 года был призван в ряды РККА, после чего был направлен на учёбу в Ульяновскую Краснознаменную пехотную школу, после окончания которой с сентября 1924 года служил во 2-м Ульяновском стрелковом полку (1-я Казанская стрелковая дивизия, Приволжский военный округ) на должностях командира взвода полковой школы, командира и политрука роты, помощника командира и командира батальона.

С марта по июнь 1930 года учился на пулемётных курсах при Стрелково-тактических курсах «Выстрел», а с мая по сентябрь 1932 года — на Ленинградский бронетанковых курсах усовершенствования командного состава.

В апреле 1933 года был назначен на должность командира танкетной роты 34-й стрелковой дивизии, дислоцированной в Куйбышев. В январе 1934 года в составе дивизии сформировал на базе этой роты отдельный танковый батальон. В марте того же года дивизия была передислоцирована в Биробиджан и включена в состав ОКДВА, а в мае Сухарев за выдающиеся успехи в боевой, политической и технической подготовке части был награждён орденом Красной Звезды.

В апреле 1935 года был назначен на должность помощника начальника, затем — на должность начальника автобронетанковой службы 26-й стрелковой дивизии (ОКДВА), дислоцированной в городе Ворошилов, в марте 1937 года — на должность начальника автобронетанковой службы 32-й стрелковой дивизии, дислоцированной на станции Раздольное, а в июне 1938 года — на должность начальника штаба 66-й стрелковой дивизии (1-я Краснознамённая армия), дислоцированной в Лесозаводске.

Великая Отечественная война

В сентябре 1941 года Сухарев был назначен на должность командира 39-й стрелковой дивизии (1-я Краснознамённая армия, Дальневосточный фронт), которая выполняла задачи по прикрытию дальневосточной границы СССР.

С 9 марта по 20 апреля 1943 года находился на стажировке по изучению опыта войны в 331-й стрелковой дивизии, которая принимала участие в ходе Ржевско-Вяземской наступательной операции, во время которой дивизия прошла с боями до 120 км, освободив при этом 142 населённых пункта, а с апреля оборонялась на территории Сафоновского района (Смоленская область). После окончания стажировки Сухарев вернулся в 39-ю стрелковую дивизию на прежнюю должность.

В ноябре 1944 года был назначен на должность командира 26-го стрелкового корпуса, а в апреле 1945 года — на должность заместителя командующего 2-й Краснознаменной армии.

В августе 1945 года армия принимала участие в ходе Маньчжурской операции, в ходе которой передовые отряды при помощи Зее-Бурейской бригады речных кораблей форсировали реки Амур и Уссури, захватив плацдармы в районе Благовещенска, Константиновки и Поярково.

11 августа армия перешла в наступление, после чего овладела городами Сакаляй, Суньу и Хэйхэ, 19 августа вступила в Лунчжэнь, 20 августа — в Бэйаньчжэнь (Бэйань), 21 августа вышла к городу Цицикар, а 22 августа овладела городом Мэргейм (Нуньцзянь). За умелое руководство операцией, инициативу и личную отвагу, проявленные в командовании подчиненными частями, Николай Михайлович Сухарев был награждён орденом Суворова 2 степени.

Послевоенная карьера

В сентябре 1945 года Сухарев был освобождён от занимаемой должности и направлен на учёбу на высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова, по окончании которых в апреле 1947 года был назначен на должность командира 37-й гвардейской механизированной дивизии (Ленинградский военный округ), в мае 1948 года — на должность заместителя командира 4-го гвардейского стрелкового корпуса (Ленинградский военный округ), а в апреле 1950 года — на должность старшего преподавателя кафедры тактики Военно-транспортной академии имени Л. М. Кагановича.

В апреле 1954 года генерал-майор Николай Михайлович Сухарев вышел в отставку по болезни. Умер 2 сентября 1955 года в Ленинграде.

Награды

Память

Напишите отзыв о статье "Сухарев, Николай Михайлович"

Примечания

  1. 1 2 3 [ru.wikisource.org/wiki/%D0%A3%D0%BA%D0%B0%D0%B7_%D0%9F%D1%80%D0%B5%D0%B7%D0%B8%D0%B4%D0%B8%D1%83%D0%BC%D0%B0_%D0%92%D0%A1_%D0%A1%D0%A1%D0%A1%D0%A0_%D0%BE%D1%82_4.06.1944_%D0%BE_%D0%BD%D0%B0%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%B6%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B8_%D0%BE%D1%80%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B0%D0%BC%D0%B8_%D0%B8_%D0%BC%D0%B5%D0%B4%D0%B0%D0%BB%D1%8F%D0%BC%D0%B8_%D0%B7%D0%B0_%D0%B2%D1%8B%D1%81%D0%BB%D1%83%D0%B3%D1%83_%D0%BB%D0%B5%D1%82_%D0%B2_%D0%9A%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%BD%D0%BE%D0%B9_%D0%90%D1%80%D0%BC%D0%B8%D0%B8 Награждён в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 04.06.1944 "О награждении орденами и медалями за выслугу лет в Красной Армии"]
  2. 1 2 3 Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь / Под общей редакцией В. П. Горемыкина. — М.: Кучково поле, 2014. — Т. 5. — С. 551-552. — 1500 экз. — ISBN 978-5-9950-0457-8.

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 549—550. — ISBN 5-901679-08-3.

Отрывок, характеризующий Сухарев, Николай Михайлович

– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.