Суховей, Пётр

Суховей Пётр
укр. Суховій Петро
Род деятельности:	гетман Правобережной Украины (1670—1674).

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Пётр Суховей (Суховеенко) (укр. Петро Суховій (Суховієнко); годы рождения и смерти неизвестны) — войсковой писарь, кошевой атаман Запорожской Сечи с 1668 по 1669 год, гетман Правобережной Украины (1670—1674).

Петр Суховей отстаивал идею подчинения Украины Крымскому Ханству.

Биография

Родился предположительно в 1645 году в казацкой семье Левобережной Украины, скорее всего на Полтавщине, где прошли его детские годы.

Однако вскоре его родители переехали на пограничные земли, которые принадлежали Российскому государству, где прожили более 10 лет.

У Петра был старший брат (тоже Пётр), который вместе с женой проживал в г. Зенков близ Гадяча.

Неизвестно, был ли женат сам Пётр Суховей, но в 1669 году гетман П. Дорошенко высказывал желание отдать за него свою дочку.

Кроме «казацкого» письма он хорошо знал польский, татарский, русский и латинский языки. Не исключено, что он учился в каком-то из университетов Европы, потому что в 1668 году нежинский протопоп Симеон Адамович, перебывая в Москве, рассказывал служащим Посольского приказа:

“… есть в Запорогах писарь Петрушка Суховей, досужей и ученой человек, в 23 года, и посылан был он в Крым для договоров, и с ханом де и с калгою и с салтаном договор учинил, и из Крыму об нем в Запороги писали, чтоб впредь к ним посылали таких же досужих людей, как он Суховий, а прежде сего таких умных людей к ним не присылывали”.

Политика

В политической жизни Украины Петр Суховей появился в 1667 году как кошевой писарь Запорожской Сечи.

Вместе с крымским ханом Адил-Гиреем вёл ожесточенную борьбу за власть с гетманом Петром Дорошенко.

Ориентировался на Крымское ханство, признав власть хана над Украиной, и поддерживал с крымскими татарами тесные политические и военные связи. В крымских кругах был известен под именем Ашпат-Мурзы.

В конце 1668 года потерпел поражение от объединенных сил П. Дорошенко и запорожцев во главе с Иваном Серко.

В августе 1669 года Суховей был переизбран на казацкой раде и остался писарем при гетмане Михаиле Ханенко.

В 1674 году полностью прекратил борьбу и перешел сначала на Левобережную Украину к Демьяну Многогрешному, а затем уехал в Крым.

Дальшейшая его судьба неизвестна.

Литература

• Енциклопедія українознавства. В 10 т. / Гол. ред. В. Кубійович. — Париж; Нью-Йорк: Молоде Життя, 1954—1989.  (укр.)

Ссылки

• [www.uhistory.ru/persona/389-suhovey-petr.html Суховей (Суховиенко) Петр]
• [forum.politikaonline.ru/index.php?showtopic=2531&st=220 С. Родин. УКРАИНСКИЕ «ГЕРОИ» ИЛИ ИСТОРИЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВА]

Отрывок, характеризующий Суховей, Пётр

– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.