Сухомлинов, Николай Александрович

Николай Александрович Сухомлинов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Оренбургский губернатор
4 сентября 1911 — 24 мая 1915
Предшественник:	Владимир Фёдорович Ожаровский
Преемник:	Лев Анатольевич Пушкин (и. д.)</br> Михаил Степанович Тюлин
Степной генерал-губернатор
24 мая 1915 — 1 марта 1917
Предшественник:	Шмит, Евгений Оттович
Преемник:	Должность упразднена
наказной атаман Сибирского казачьего войска
1915 — 1917
Предшественник:	Шмит, Евгений Оттович
Рождение:	27 июля 1850(1850-07-27)
Смерть:	1918(1918)
Военная служба
Годы службы:	1868—1918
Принадлежность:	Российская империя Российская империя
Род войск:	кавалерия
Звание:	Генерал от кавалерии
Сражения:	Русско-турецкая война (1877—1878)
Награды:

Никола́й Алекса́ндрович Сухомли́нов (27 июля 1850 года — 1918 ?) — русский военный и государственный деятель, генерал от кавалерии, Оренбургский губернатор и наказной атаман Оренбургского казачьего войска, Степной генерал-губернатор, командующий войсками Омского военного округа и наказной атаман Сибирского казачьего войска.

Биография

Родился 27 июля 1850 года на Волыни. Потомственный дворянин. Его старший брат Владимир впоследствии стал генералом от кавалерии, военным министром Российской империи.

Образование

Учился в Брестском кадетском корпусе (в период его пребывания в Вильне), окончил 1-й Петербургский кадетский корпус и Николаевское кавалерийское училище. В июле 1868 года зачислен корнетом в лейб-гвардии уланский Его Величества полк.

Военная служба

В августе 1872 года произведён в поручики с утверждением в должности заведующего учебной командой полка, а ровно через год получил свою первую награду: орден Святого Станислава III степени.

Во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов находился в действующей армии. Участвовал в сражении при Горном Дубняке, во взятии Телишских укреплений, Филипполя, Татар-Базарджика, Сан-Стефано, совершил переход через Балканы. После окончания войны вернулся в Россию и был назначен членом офицерского суда своего лейб-гвардии Уланского полка, после заведовал полковым оружием, в 1881 году произведён в ротмистры.

3 февраля 1903 года произведён в генерал-майоры с назначением командиром 1-й бригады 9-й кавалерийской дивизии, 7 января 1909 года назначен командующим этой дивизией, 6 декабря того же года произведён в генерал-лейтенанты с утверждением в должности начальника дивизии.

Губернатор

4 сентября 1911 года назначен Оренбургским губернатором и наказным атаманом Оренбургского казачьего войска; прибыл в Оренбург и вступил в должность 8 октября.

С 16 февраля 1912 года в Оренбургском казачьем войске стал числиться великий князь Константин Константинович, в том же году 23 сентября соизволением императора Николая II войску было присвоено старшинство с 1574 года, со времени постройки воеводой Иваном Нагим детинца (острожка) Уфы.

В 1913 году была построена железнодорожная магистраль Оренбург—Орск (открытие пассажирского и товарного движения состоялось 19 декабря 1914 года), было получено разрешение на строительство железных дорог на Уфу и Казань.

При Сухомлинове получило развитие в губернии образование. По сведениям Оренбургской городской управы, в 1913 году в одних только приходских школах города насчитывалось 5300 учащихся, на народное образование было израсходовано более четверти городского бюджета (250 тысяч рублей). На 1914 года городская управа испрашивала из думы 280500 рублей.

При Сухомлинове продолжался сбор пожертвований на постройку музея Оренбургского края, шли хлопоты об открытии судебной палаты, на повестку дня был вынесен вопрос о памятнике в Оренбурге Александру II, прибыл из Уральска (28 мая 1914 года) первый пароход финляндского общества братьев Лайхиа «Уралец».

Об объявлении мобилизации в Оренбурге стало известно 17 июля 1914 года в 7 часов вечера, а утром 18 июля указ о мобилизации был опубликован во всех местных газетах. Через неделю после объявления мобилизации первые второочередные полки ОКВ (с 7-го по 12-й) были направлены в районы развёртывания русской армии. Вслед за ними (с 30 июля по 7 августа) отправились полки третьей очереди: с 13-го по 18-й.

С первых дней войны в области началось устройство госпиталей и санитарных поездов.

Сложная военная и политическая обстановка в стране привела к осложнениям и в Оренбургской области. Увеличился поток беженцев, падала зарплата, ощущалась нехватка жилья.

24 мая 1915 года был назначен Степным генерал-губернатором, командующим войсками Омского военного округа и наказным атаманом Сибирского казачьего войска. 10 апреля 1916 года произведён в генералы от кавалерии.

Был женат на дочери тайного советника Крузе Зинаиде Александровне. Имел детей: Владимира (1882) и Георгия (1890)

Дата смерти Сухомлинова неизвестна. По одной версии (Волков С. В. «Офицеры Российской гвардии») расстрелян большевиками, по другой («Последний наместник царя»//«Омская газета» 04.09.2002) умер в Киеве от тифа.

Награды

• орден Св. Станислава 3-й ст. (1873)
• орден Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом (1878)
• орден Св. Станислава 2-й ст. с мечами (1878)
• орден Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (1878)
• орден Св. Владимира 3-й ст. (1893)
• орден Св. Станислава 1-й ст. (1905)
• орден Св. Анны 1-й ст. (1912)
• орден Св. Владимира 2-й ст. (06.12.1915).
• Высочайшая благодарность (ВП 06.04.1914)
• Румынский Железный Крест (1879)
• Прусский Красного Орла 2-го кл.

Ссылки

• [www.hrono.info/biograf/bio_s/suhomlinov_na.html Биография на сайте Хронос]
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=1874 Сухомлинов, Николай Александрович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Сухомлинов, Николай Александрович

Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.