Сухопутные войска США в Европе

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Нарукавный знак USAREUR
Годы существования

50-е годы XX в. — настоящее время

Страна

США

Входит в

Сухопутные войска

Дислокация

Lucius D. Clay Kaserne

Девиз

Меч свободы (Sword of Freedom)

Войны

Вторая мировая война,
Война в Персидском заливе,
Иракская война

Командиры
Действующий командир

Картер Хэм

Известные командиры

Дуайт Эйзенхауэр
Джордж Паттон

Сухопутные войска США в Европе (United States Army Europe (USAREUR)) — оперативное объединение Сухопутных войск США в Европе[1].





История

Образована в 50-х годах XX в. на базе 7-й армии США, действовавшей с 1942 по 1945 в Северной Африке, Италии, Франции и Германии.

Послевоенный период

До своего расформирования 31 марта 1946 года 7-я армия осуществляла командование американскими оккупационными войсками в Германии. С 11 июня 1946 года по 15 марта 1947 года в Атланте действовала 7-я армия второго формирования. Третье формирование армии произошло в Штутгарте лишь в ноябре 1950 года, после начала Корейской войны. После подписания мирного договора с Германией и её вступления в НАТО 7-я армия осталась в стране под управлением альянса. Наибольшее усиление армии имело место в начале 1960-х годов: в июне 1962 года численность личного состава 7-й армии достигала 277 тысяч человек.

На протяжении почти всей Холодной войны 5-й и 7-й армейские корпуса 7-й армии составляли костяк американских сил в Западной Германии, дислоцируясь в районах юго-западней и южней границы между Германиями и на западной границе Чехословакии. Регулярно проводились учения различных уровней, в том числе серия учений REFORGER по срочному усилению 7-й армии частями из континентальной части США.

К концу Холодной войны военное присутствие США в Германии стало резко сокращаться. Это позволило высвободить 7-й корпус и привлечь его для войны в Персидском заливе. После окончания войны части корпуса не были возвращены в Германию, а отправлены в США и расформированы. Таким образом, в составе 7-й армии остался лишь один — 5-й армейский корпус, части которого в 1990-х годах размещались в том числе в Боснии и Косово. С 2003 года части 5-го корпуса принимали участие в Иракской войне.

Структура

Группа управления

  • Командующий: генерал-лейтенант Бэн Ходжес[2]

Части и соединения

  • 5-й корпус
  • 66-я бригада военной разведки
  • 202-я группа военной полиции
  • 21-е командование обеспечения
    • 16-я бригада обеспечения
    • 18-я инженерная бригада
    • 18-я бригада военной полиции
    • 266-й финансовый центр
      • 39-й финансовый батальон
    • 405-я бригада обеспечения
    • Батальон войск специального назначения
    • 14-й транспортный батальон
    • 39-й транспортный батальон
  • 1-е командование личного состава
  • 7-е объединённое учебное командование
  • 5-е командование войск связи
    • 2-я бригада войск связи
    • 7-я бригада войск связи
  • 19-й боевой координационный центр
  • Европейское региональное медицинское командование
  • Европейское региональное командование военного строительства
  • Объединённая восточная оперативная группа (Румыния)
  • Многонациональная оперативная группа (Косово)
  • Центр обеспечения полётов
  • 7-й армейский хор
  • 33-й армейский оркестр

Напишите отзыв о статье "Сухопутные войска США в Европе"

Примечания

  1. [books.google.ru/books?id=Gm2XcdP1isAC&pg=PA400&lpg=PA400&dq=%D0%B2+%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8F%D1%85+United+States+Army+Europe+%28USAREUR%29&source=bl&ots=eT7oWqomCW&sig=0xWElFJk0cF37MfpyVFJLQRk14I&hl=en&sa=X&ei=J_wcVf_6C8qraeehgLAC&ved=0CDUQ6AEwAg#v=onepage&q=%D0%B2%20%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8F%D1%85%20United%20States%20Army%20Europe%20%28USAREUR%29&f=false «NATO-Russia Military and Political Dictionary»]
  2. [www.eur.army.mil/leaders/USAREURCommander.htm Lt. Gen. Ben Hodges Commanding General] (англ.). U.S. Army Europe (5 November 2014).

Ссылки

  • [www.eucom.mil/ Сайт Европейского командования ВС США]

Отрывок, характеризующий Сухопутные войска США в Европе

Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.


В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.