Сухорада, Андрей Сергеевич

Сухорада, Андрей Сергеевич (1987 — 2010) — российский преступник и националист, создатель и лидер группировки «Приморские партизаны».

Биография

Андрей Сергеевич Сухорада родился 25 августа (по другим данным — 25 июля) 1987 года в поселке Кировский в Приморском крае. Его родители развелись, и ребенка воспитывали бабушка и дедушка. По словам матери Андрея, он еще в раннем возрасте ознакомился с идеями скинхедов в интернете и увлекся этими идеями. Знающие Сухораду люди называли его трудным подростком.

В 2001 году Сухорада и его друзья Максим Кириллов и Владимир Илютиков устроили шествие по площади поселка с флагом, на котором была нашита свастика. Людмила Юрченко, директор школы, в которой учился Сухорада, охарактеризовала его как лидера, имеющего огромное влияние на своих друзей:

Он сначала учился на 4 и 5 и не имел проблем ни с учебой, ни с поведением. А в 7-м классе с мальчиком что-то случилось. Наша библиотекарь обратила внимание, что он читает книжки о войне, но интересуется все больше жестокостями фашистов, сценами издевательств над людьми, акциями уничтожения. В его тетрадях, дневнике появились изображения свастики. Не скрываясь, говорил, что его кумир - Гитлер. Мы думали, трудный возраст, подросток привлекает к себе внимание, не более. <...> Глава района собрала учителей, родителей на «разбор полетов». Беседовали с Андреем. Говорили: одумайся, у тебя же прадед погиб на войне, защищая страну от фашизма! Но он в ответ подводил философию, что свастика - древний символ. Переубедить его было невозможно. Он по натуре лидер. И на своих друзей Илютикова и Кириллова имел огромное влияние. Они за ним из школы ушли — вечернюю все трое окончили.

В шестнадцатилетнем возрасте Сухорада вместе со своей двоюродной 12-летней сестрой Мариной (по некоторым данным, Марина на самом деле была не сестрой, а просто подругой Андрея. Также возможно, что она была его сводной сестрой — дочерью одного из приёмных родителей Сухорады) уехал автостопом в Москву. В 2004 году, приехав в столицу, они вступили в Национал-большевистскую партию. По одной версии, они сделали это по идеологическим соображениям, по другой — им просто некуда было больше идти. Андрей и Марина жили в штабе НБП (в так называемом «бункере» на Фрунзенской улице). Позже они были изгнаны из «бункера», какое-то время им приходилось ночевать в подъездах, позже они жили в одной из комнат общежития МГУ. Впоследствии оба вернулись в штаб НБП.

По словам знавших Сухораду других национал-большевиков, он был дисциплинированный, немногословный, брался за любую работу. Также он принимал участие в некоторых акциях партии, в частности, в акции против компании Итера, которую национал-большевики обвинили в поддержке режима Сапармурата Ниязова в Туркменистане.

Однако, по словам знавшего Сухораду национал-большевика Алексея Сочнева, обстоятельства жизни Андрея и Марины в Москве выглядели несколько по-другому. Сочнев утверждает, что Андрей отправился в столицу по настоянию Марины, и что «сам он не решался» это сделать. Андрей и Марина стремились найти в Москве отделения националистических организаций РНЕ и Народной национальной партии, о которых слышали у себя в городе. Они нашли представителей ННП, но те не были им рады и отказали в жилье. Андрею и Марине пришлось ночевать в подъездах, укрываясь найденными на помойке вещами. Позже Сухорада познакомился с национал-большевиками, и они с Мариной присоединились к партии. Сочнев утверждает, что Сухорада не был активным нацболом, что он «был как все».

3 марта 2004 года Андрей и Марина участвовали в «захвате» приёмной партии «Единая Россия», где Андрей приковал себя наручниками к оконной решетке приемной первого этажа, при этом не замкнув наручники на запятье. После этой акции Сухорада и Марина были задержаны милицией и позже отправлены в приемник-распределитель. Впоследствии они вернулись в Кировский. Перед отъездом Сухорада пообещал лидеру НБП Эдуарду Лимонову «замутить в Приморье».

«Приморские партизаны»

Живя в поселке, Сухорада и его друзья Владимир Илютиков, Александр Ковтун, Максим Кириллов, Александр Сладких и Роман Савченко посещали местный клуб «Патриот», где занимались кикбоксингом, другими видами борьбы, учились искусству рукопашного боя, стрельбе из многих видов оружия и способам выживания в условиях, приближенных к боевым.

В Кировском Сухорада входил в местную банду скинхедов «Мелиоратор Крю». В июле 2006 года Сухорада и еще четверо скинхедов возле ресторана «Бохай» во Владивостоке совершили нападение на гражданина КНР, избив и ограбив его. Позже Сухорада вместе с другим скинхедом избили еще одного китайца. За это преступление Сухорада был задержан и позже осужден условно. В конце мая 2007 года он был опять задержан сотрудниками милиции Владивостока еще раз за нападения на иностранных граждан.

В 2009 году Сухорада, Ковтун, Савченко, Сладких, Илютиков и Кириллов объединились в группировку, впоследствии ставшую широко известной под названием «Приморские партизаны». С февраля по июнь 2010 года они совершили множество преступлений, в том числе ряд нападений на сотрудников милиции. Так, 27 мая несколько участников группы, в том числе Сухорада, совершили убийство дежурного милиционера в селе Ракитное Дальнереченского района. В июне Сухорада, Илютиков, Сладких и Ковтун приехали в Уссурийск, где сняли квартиру. 10 июня сотрудниками милиции был задержан Савченко, 11 июня — Кириллов. В этот же день, когда местонахождение «партизан» стало известно сотрудникам правоохранительных органов, силовики заблокировали преступников в квартире. При этом участники группы открыли огонь по силовикам, ранив одного милиционера. «Партизанам» было предложено сдаться, однако Андрей Сухорада и Александр Сладких застрелились. Через какое-то время после этого сдался Владимир Илютиков, ещё позже — Александр Ковтун.

Впоследствии, на судебных заседаниях, участники группы заявили, что инициаторами нападений на милиционеров были Сухорада и Сладких, и что они же совершили убийство дежурного милиционера в селе Ракитное. В своем последнем слове Александр Ковтун сказал:

Лично я хотел отомстить кировским сотрудникам милиции. Но, будучи сбит с пути Сухорадой, я где-то стал свидетелем, а где-то соучастником тех эпизодов, где пострадавшими являются другие, не кировские сотрудники милиции. Прокуратура заявляет, какие мы плохие — у женщины-таксиста машину забрали... Они правильно говорят. Я там участвовал, пытался все это сгладить, даже поссорился с Сухорадой... За этот эпизод мне даже больше стыдно, чем за то, что я в Уссурийске отстреливался и ранил сотрудника. Прокуратура говорит, что мы выбрали тактику отказываться от всего и валить на покойных. Но я не отказывался от эпизодов, в которых виновен. Перестрелка с ДПС в Хвалынке — я стрелял, не отрицаю, готов понести наказание. То же самое — по Уссурийску. Мог бы сказать, что это покойные стреляли, а я честно признался, что стрелял

.

Ссылки

• [www.ptr-vlad.ru/news/society/32109-primorskie-partizany-kak-bandity-prevratilis-v.html Газета «Комсомольская правда» — Приморские «партизаны»: как бандиты превратились в героев.]
• [www.online812.ru/2010/06/15/025/ История приморского партизана Андрея Сухорады]
• [www.rus-obr.ru/day-comment/7014 Русский обозреватель — Андрей Сухорада. Лишний человек в НБП]

Отрывок, характеризующий Сухорада, Андрей Сергеевич

Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».