Сухотины
Поделись знанием:
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Сухотины | |
| |
Описание герба: см. текст | |
Том и лист Общего гербовника: |
IV, 72 |
---|---|
Часть родословной книги: |
VI |
Подданство: | |
Царство Русское | |
Российская империя |
Эта статья — о дворянском роде. О носителях фамилии см. Сухотин.
Сухотины — дворянский род, давший нескольких деятелей в разных отраслях государственной службы, преимущественно в морской.
Согласно Общему гербовнику:
Предок рода Сухотиных, Афанасий Казаринович Сухотин, за Московское осадное сидение, мужество и храбрость в 1613 году пожалован был на поместья грамотою.
Описание герба
Щит разделен перпендикулярно на две части, из них в правой части, в голубом поле, изображены из облака выходящая рука в латах с серебряной шпагой, а в левой части, в красном поле, — идущий в правую сторону золотой лев.
На щите дворянский коронованный шлем. Нашлемник: три страусовых пера. Намёт на щите красный, подложенный золотом. Герб рода Сухотиных внесен в Часть 4 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 72.
Известные представители рода
- Сухотин, Алексей Михайлович (1888—1942) — российский лингвист и переводчик; пасынок Т. Л. Сухотиной-Толстой.
- Сухотин, Алексей Николаевич (1726—1805) — генерал-майор, командующий войсками в Грузии
- Сухотин, Андрей — под 1679 годом назван воеводою в Усмани.
- Сухотин, Антон (1722 — ?) — капитан-командор.
- Сухотин, Василий Фёдорович (1784—1808) — мичман русского флота, герой русско-шведской войны
- Сухотин, Григорий Филатович — служил в лейб-гвардии Измайловском полку, из которого вышел в чине полковника; переименован в действительные статские советники и назначен архангельским вице-губернатором; 3 июня 1762 года — губернатор, в каковой должности произведён в тайные советники.
- Сухотин, Иван Иванович (умер в 1688 году) — в конце 1669 года послан в Крым вместе с дьяком Михайловым к хану Мурат-Гирею для определения границ, но дела не исполнил, между прочим потому, что Михайлов по неизвестному поводу покинул Сухотина и возвратился в Москву; в 1682 году пожалован думным дворянином.
- Сухотин, Иван Михайлович (ок. 1700 — после 1763) — мореплаватель, офицер российского императорского флота, участник Великой Северной экспедиции, капитан-командор.
- Сухотин, Михаил Михайлович (1820-е — 1881) — писатель, брат Ф. М. Сухотина.
- Сухотин, Михаил Сергеевич (1850—1914) — новосильский уездный предводитель дворянства, член I Государственной думы от Тульской губернии; отец С. М. и А. М. Сухотиных, муж Т. Л. Сухотиной-Толстой.
- Сухотин, Николай Николаевич (1816—1879) — государственный деятель, подольский губернатор (1864—1866).
- Сухотин, Николай Николаевич (1847—1918) — русский генерал, государственный деятель
- Сухотин, Павел Сергеевич (1884—1935) — русский поэт.
- Сухотин, Сергей Михайлович (1887—1926) — поручик, участник убийства Распутина; пасынок Т. Л. Сухотиной-Толстой.
- Сухотин, Фёдор Вахромеевич (кон. XVI — 1-я пол. XVII века) — русский военный деятель XVII века, воевода.
- Сухотин, Фёдор Михайлович (1816/17 — 1889) — тайный советник, председатель московского попечительского о бедных комитета, брат М. М. Сухотина.
- Сухотин, Яков Львович (1920—2005) — советский и российский журналист.
- Сухотин, Яков Филиппович (1725—1790) — русский военно-морской деятель, вице-адмирал, командующий Черноморским флотом.
- Сухотина-Толстая, Татьяна Львовна (1864—1950) — дочь Л. Н. Толстого, автор мемуаров.
Напишите отзыв о статье "Сухотины"
Литература
- Сухотины // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Отрывок, характеризующий Сухотины
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.