Сучков, Борис Леонтьевич
Борис Леонтьевич Сучков | |||
Научная сфера: | |||
---|---|---|---|
Место работы: | |||
Учёная степень: | |||
Учёное звание: | |||
Альма-матер: | |||
Награды и премии: |
|
Бори́с Лео́нтьевич Сучко́в (23 июля (5 августа) 1917, Саратов — 2 декабря 1974, Будапешт) — советский литературовед, специалист в области теории литературы, эстетики и проблем реалистического искусства. Член-корреспондент АН СССР c 26 ноября 1968 года по Отделению литературы и языка (литературоведение).
Содержание
Биография
Окончил МГПИ им. В. И. Ленина (1938). Начал печататься в 1940 году. Участник Великой Отечественной войны. Член ВКП(б) (1941). В 1942—1943 годах — ответственный редактор журнала «Интернациональная литература». С 1943 года работал в Управлении пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). Преподаватель АОН, директор Издательства литературы на иностранных языках (1945—1946) и Издательства иностранной литературы (1946—1947). В конце 1940-х годов был необоснованно репрессирован, обвинён в шпионаже; до 1955 года отбывал заключение в Карлаге[1]. С 1956 по 1967 год — заместитель главного редактора журнала «Знамя», одновременно с 1964 года заведовал кафедрой в АОН. Доктор филологических наук (1966). Директор ИМЛИ им. А. М. Горького АН СССР (1968—1974). Умер, находясь в заграничной командировке, похоронен в Москве.
Основные работы
- «Новое исследование о Бальзаке» // «Интернациональная литература», 1940, № 9—10
- «Пути и перепутья: о современной английской литературе» // «Знамя», 1943, № 9—10
- «Роман о Первой мировой войне (С. Сергеев-Ценский, „Пушки выдвигают“)» // «Большевик», 1946, № 2
- «Книга, которая судит (Э.-М. Ремарк, „Время жить и время умирать“)» // «Иностранная литература», 1955, № 4
- «Понятое время» // «Знамя», 1959, № 1
- «Реальный гуманизм» // «Знамя», 1959, № 9
- «Реальность и реализм» // «Знамя», 1960, № 10
- «История и реализм» // «Знамя», 1962, № 3
- «Современность и реализм» // «Знамя», 1963, № 5—6
- «Кафка, его судьба и его творчество» // «Знамя», 1964, № 10—11
- «К спорам о реализме (полемика с Р. Гароди)» // «Иностранная литература», 1965, № 1
- «Исторические судьбы реализма: размышления о творческом методе» (1967, 4-е изд. 1977; переведена на многие европейские языки)
- «Роман и миф» // «Иностранная литература», 1968, № 4
- «Ленинизм и современный литературный процесс» // «Коммунист», 1969, № 10
- «Лики времени: статьи о писателях и литературном процессе» (тт. 1—2; 1969, 2-е изд. 1976)
- «Ленинское наследие и развитие литературы» // «Ленин и современная наука. Кн. 1» (1970)
- «Великий русский писатель» // «Достоевский — художник и мыслитель» (1972)
- «Искусство в современном мире» // «Знамя», 1975, № 11
- «Социалистический реализм сегодня» // « Контекст-1974» (1975; посм.)
- «Действенность искусства: литературно-критические статьи» (1978; посм.)
Редактор собраний сочинений Т. Манна (1959—1961), С. Цвейга (1963) и Л. Фейхтвангера (1963—1968). Одним из первых в СССР исследовал творчество К. Гамсуна, М. Пруста, Ф. Кафки и Э.-М. Ремарка, участвовал в подготовке изданий их произведений[2]. Член редколлегий журналов «Иностранная литература» и «Вопросы литературы», а также серии «Библиотека всемирной литературы» (1967—1974).
Награды
- орден Трудового Красного Знамени (08.08.1967)
- ещё один орден
- Государственная премия СССР (1975; посмертно)
- премия им. А. В. Луначарского (1964)
Напишите отзыв о статье "Сучков, Борис Леонтьевич"
Примечания
- ↑ [ihst.ru/projects/sohist/repress/academy/suchkov.htm Биографические сведения] на сайте ИИЕТ РАН
- ↑ Копелев Л. З. [www.tamastar.com/1870-1~1/kafka/kopele~1.sht Трудное путешествие Франца Кафки в Россию]
Ссылки
- Сучков Борис Леонтьевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke7/ke7-2841.htm Сучков, Борис Леонтьевич] // Краткая литературная энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1962—1978.
- [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52308.ln-ru Профиль Бориса Леонтьевича Сучкова] на официальном сайте РАН
- [isaran.ru/?q=ru/fund&guid=A840A5A8-5524-8EAA-9E3C-622752FD4D72&ida=1 Историческая справка] на сайте Архива РАН
- Кожевникова Н. В. [lebed.com/2005/art4356.htm Пейзаж с нами и без нас]
Это заготовка статьи о биографии персоны из СССР. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Сучков, Борис Леонтьевич
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.