Суэнвик, Майкл
Поделись знанием:
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Майкл Суэнвик | |
Michael Swanwick | |
Майкл Суэнвик (2005) | |
Род деятельности: | |
---|---|
Жанр: | |
Дебют: | |
Премии: | |
[lib.ru/INOFANT/SUENWIK/ Произведения на сайте Lib.ru] |
Ма́йкл Суэнви́к (англ. Michael Swanwick, р. 18 ноября 1950 года) — американский писатель-фантаст. Его первый рассказ, «Поцелуй Муммера», был издан в 1979 году. Первый роман, «В зоне выброса», вышел в 1985 году. С тех пор писатель стал исключительно популярным в США, а все его следующие романы превращались в литературное событие. Жанр его произведений находится где-то между твёрдой фантастикой и киберпанком.
Живёт в Филадельфии, штат Пенсильвания.
Жена — Мэрианн Портер, микробиолог.
Содержание
Премии
Лауреат литературных премий Хьюго, Небьюла, «Всемирной премии фэнтези» и других.
Библиография
Романы
- «В зоне выброса» (In the Drift, 1985)
- «Вакуумные цветы» (Vacuum Flowers, 1987)
- «Путь прилива» (Stations of the Tide, 1991) — Премия Небьюла
- «Дочь железного дракона» (Iron Dragon’s Daughter, 1993)
- «Джек\Фауст» (Jack Faust, 1997)
- «Кости земли» (Bones of the Earth, 2002)
- «Драконы Вавилона» (The Dragons of Babel, 2008)
- «Танцы с медведями» (Dancing With Bears, 2011)
Повести и рассказы
- «Праздник Святой Дженис» (The Feast of Saint Janis, 1980)
- «Гигунгагап» (Ginungagap, 1980)
- «Поцелуй Муммера» (Mummer Kiss, 1981) — вошёл в роман «В зоне выброса»
- Til Human Voices Wake Us (1981)
- Touring (1981) — в соавторстве с Джеком Данном (Jack Dann) и Гарднером Дозуа (Gardner Dozois)
- Walden Three (1981)
- Snow Job (1982) — в соавторстве с Гарднером Дозуа
- «Человек, который встретил Пикассо» (The Man Who Met Picasso, 1982)
- Marrow Death (1984) — вошёл в роман «В зоне выброса»
- «Ледниковый период» (Ice Age, 1984)
- Afternoon at Schrafft’s (1984) — в соавторстве с Джеком Данном и Гарднером Дозуа
- «Троянский конь» (Trojan Horse, 1984)
- When the Music’s Over (1984)
- Virgin Territory (1984) — также издавался, как «Золотые яблоки Солнца» (Golden Apples of the Sun, 1990); в соавторстве с Джеком Данном и Гарднером Дозуа
- «Трансмиграции Филипа К.» (The Transmigration of Philip K, 1985)
- «Боги Марса» (The Gods of Mars, 1985) — в соавторстве с Джеком Данном и Гарднером Дозуа
- «Кто здесь из Юты?» (Anyone Here from Utah?, 1985)
- «Слепой минотавр» (The Blind Minotaur, 1985)
- «Поединок» / «Собачий бой» (Dogfight, 1985) — номинировался на Locus Award’86, Hugo Award’86, Nebula Award’85, SF Chronicle Award’85; в соавторстве с Уильямом Гибсоном
- Covenant of Souls (1986)
- Foresight (1987)
- The Dragon Line (1988)
- A Midwinter’s Tale (1988)
- The Overcoat (1988)
- «Снежные ангелы» (Snow Angels, 1989)
- The Edge of the World (1989) — Theodore Sturgeon Memorial Award’89
- «НЛО» [U F O] (1990)
- Writing In My Sleep (февраль-октябрь 1991) — девять микрорассказов
- Fantasies (1991) — в соавторстве с Тимом Салливаном (Tim Sullivan)
- «Беспроводная глупость» (The Wireless Folly, февраль 1992)
- «Концерт» (In Concert, 1992)
- «Холодное железо» (Cold Iron, 1993) — отрывок из романа «Дочь железного дракона»
- Picasso Deconstructed: Eleven Still-Lifes (1993)
- The Changeling’s Tale (1994)
- «Маска» (The Mask, 1994) — переделан в 2000 году для сборника [Cigar-Box Faust]
- «Город Бога» (The City of God, 1995) — в соавторстве с Гарднером Дозуа
- North of Diddy-Wah-Diddy (1995)
- «Радиоволны» (Radio Waves, 1995) — «Всемирная премия фэнтези’96»
- Walking Out (1995)
- «Корабли» (Ships, 1996) — в соавторстве с Джеком Данном
- The Dead (1996)
- An Abecedary of the Imagination (1996)
- Mother Grasshopper (1997)
- The Wisdom of Old Earth (1997)
- Wild Minds (1998)
- Radiant Doors (1998)
- Ancestral Voices (1998) — в соавторстве с Гарднером Дозуа
- Microcosmic Dog (1998)
- «Полуночный экспресс» (Midnight Express, 1998)
- Archaic Planets: Nine Excerpts from the Encyclopedia Galactica (1998) — в соавторстве с Шоном Суэнвиком (Sean Swanwick)
- Vergil Magus: King Without Country (1998) — недописанный умершим Авраамом Дэвидсоном (Avram Davidson) рассказ, завершённый Суэнвиком
- «Машины бьётся пульс» (The Very Pulse of the Machine, 1998) — Hugo Award’99
- «Древние механизмы» (Anciet Engines, 1999)
- «Зелёный огонь» (Green Fire, 1999) — в соавторстве с Эйлин Ганн (Eileen Gunn), Энди Дунканом (Andy Duncan) и Пат Мёрфи
- «Великий день бронтозавра» (Riding the Giganotosaur, 1999)
- «Скерцо с тираннозавром» (Scherzo with Tyrannosaur, 1999) — Hugo Award’2000
- Puck Aleshire’s Abecedary (1997—1999) — составлен из 26 микрорассказов, написанных в разное время
- The Raggle Taggle Gypsy-O (2000)
- The Madness of Gordon Van Gelder (2000)
- Mickelrede, or, The Slayer and the Staff (2000) — недописанный умершим Авраамом Дэвидсоном рассказ, завершённый Суэнвиком
- «Лунные гончие» (Moon Dogs, 2000)
- Humanity 2.1 (2001)
- After Science Fiction Died (2001)
- Minor Planets: Phoebe (2001)
- Cigar-Box Faust (2001)
- «Пёс сказал гав-гав» (The Dog said Bow-Wow, 2001) — Hugo Award’02
- «Охота на белое великолепие» (Hunting the Great White, 2001)
- Teller (2001)
- «Периодическая таблица научной фантастики. Элементы с 1 по 25» (Periodic Table of Science Fiction 1-25, 2001) — составлен из 25 микрорассказов
- «Периодическая таблица научной фантастики. Элементы с 26 по 100» (Periodic Table of Science Fiction 26-100, 2001—2002) — ещё 75 микрорассказов
- Hello, said the Stick (2002)
- Ubiquitous Computing (2002)
- One Fine Morning in Spring… (2002)
- The Moon-Poet (2002)
- Death and the Housekeeper (2002)
- His Flea Wife (2002)
- Pirates (2002)
- Jack Hammett, Precognitive Detective (2002)
- Scribble, Scribble, Scribble (2002)
- What Would Bob the Angry Flower Do? (2002)
- Warren Zevon (2002)
- Slow Life (2002)
- nissassA (2003)
- The Court of Public Opinion (2003)
- Like the Boiled Eggs in Isaac Asimov (2004)
- Inconsequence and Moonlight — не опубликован
Статьи, эссе, литературоведческие работы
- «Постмодернизм: руководство пользователя» (A User’s Guide to the Postmoderns, 1986)
- «Странный случай Рафаэля Алосиуса Лафферти» (The Strange Case of Raphael Aloysius Lafferty, 1993)
- «Гибель волхва: два мифа» (The Death of the Magus: Two Myths, 1994)
- «В традиции…» (In the Tradition…, 1994)
- «Год 2000. Короткая форма в фантастике»
- «Быть Гарднером Дозуа» (Being Gardner Dozois, 2001) — Locus Award’02
Напишите отзыв о статье "Суэнвик, Майкл"
Ссылки
- [www.michaelswanwick.com/ Официальный сайт] (англ.)
- [lib.ru/INOFANT/SUENWIK/ Суэнвик, Майкл] в библиотеке Максима Мошкова
Отрывок, характеризующий Суэнвик, Майкл
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.