Сфенебея

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сфенебея
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Сфенебея (др.-греч. Σθενέβοια, или Антия/Антейя) — персонаж древнегреческой мифологии[1] Дочь царя Ликии Иобата (или аркадянина Афида[2]), либо Амфианакса (либо Амфидаманта), либо Адмета и Алкестиды[3].

Имя Антия она носит у Гомера и у Асклепиада[4]. Её же Еврипид и многие другие авторы называют Сфенебея[5]. Богоравная царица Тиринфа, одна из дочерей царя Ликии Иобата, жена царя Тиринфа Прета[6]. Когда её муж Прет дал приют прекрасному герою Беллерофонту, она пыталась соблазнить его, но Беллерофонт ответил ей отказом. Тогда она оклеветала его перед своим мужем[7], уверив его, что Беллерофонт пытался её соблазнить. Прет не мог причинить вреда Беллерофонту, поскольку тот находился под его защитой. Тогда он послал Беллерофонта к тестю в Ликию, с письмом, где просил расправиться с героем. Эти попытки не удались, Иобат понял, что герою покровительствуют боги, выдал за него другую дочь и завещал царство.

Узнав об этом, Сфенебея покончила с собой (по другой версии — еще раньше, из-за неразделенной любви)[8]. Выпила цикуту[9]. Согласно Еврипиду, Беллерофонт в полете сбросил её с Пегаса. Действующее лицо трагедии Еврипида «Сфенебея»[10].


Напишите отзыв о статье "Сфенебея"



Примечания

  1. Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.2. С.479, Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т.3. С.326
  2. Гесиод. Перечень женщин, фр.129 М.-У.; Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека III 9, 1
  3. Первый Ватиканский мифограф III 1, 67
  4. Схолии к Гомеру. Илиада VI 155 // Комментарий Д. О. Торшилова в кн. Гигин. Мифы. СПб, 2000. С.77
  5. Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека II 2, 1
  6. Гомер. Илиада VI 160; Гигин. Астрономия II 18, 1
  7. Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека II 2, 1-2; 3, 1; Диодор Сицилийский. Историческая библиотека VI, фр.9; Гигин. Мифы 57
  8. Гигин. Мифы 243
  9. Схолии к Аристофану. Лягушки 1043 // Комментарий Д. О. Торшилова в кн. Гигин. Мифы. СПб, 2000. С.78
  10. Аристофан. Лягушки 1043, 1217—1219

Отрывок, характеризующий Сфенебея


Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.