Ван ’т Схип, Джон

Джон ван ’т Схип
Джон ван ’т Схип
Общая информация
Полное имя	Йоханнес Николас ван ’т Схип
Родился	30 декабря 1963(1963-12-30) (60 лет) Форт-Сент-Джон, Британская Колумбия, Канада
Гражданство	Нидерланды
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Мельбурн Харт
Должность	главный тренер
Карьера
Клубная карьера*
1981—1992	Аякс	273 (29)
1992—1996	Дженоа	107 (11)
Национальная сборная**
1986—1995	Нидерланды	41 (2)
Тренерская карьера
1997—2000	Аякс	тренер
2000—2001	Аякс	тренер
2001—2002	Твенте
2002—2004	Аякс	тренер
2004—2008	Нидерланды	тренер
2008—2009	Аякс	тренер
2009	Аякс	и. о. гл. тренера
2009	Аякс	тренер
2009—2012	Мельбурн Харт
2012—2013	Гвадалахара
2014—н.в.	Мельбурн Харт
Международные медали
Чемпионаты Европы
Золото	ФРГ 1988
Бронза	Швеция 1992
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Йоханнес Николас (Джон) ван ’т Схип (нидерл. Johannes Nicolaas (John) van 't Schip; 30 декабря 1963, Форт-Сент-Джон, Британская Колумбия, Канада) — нидерландский футболист и футбольный тренер. Выступал на позиции полузащитника. Воспитанник амстердамского «Аякса», в составе этого клуба провёл 11 сезонов, отыграв за это время 273 матча и забив 29 мячей. Завершил игровую карьеру в итальянском «Дженоа» в 1996 году.

После завершения игровой карьеры стал тренером юношеской команды «Аякса». С 2001 по 2002 год был ассистентом Ко Адриансе в «Аяксе», но после уволнения Адриансе, Джон также покинул клуб и стал главным тренером «Твенте». В 2002 году ван 'т Схип вернулся в амстердамский клуб и возглавил резервную команду «Аякса». С 2004 по 2008 год являлся ассистентом главного тренера в национальной сборной Нидерландов. В 2008 году, после назначения на пост главного тренера «Аякс» Марко ван Бастена, Джон оставил сборную и вернулся в «Аякс» в качестве ассистента тренера.

6 мая 2009 года, после отставки Марко ван Бастена, ван ’т Схип был назначен исполняющим обязанности главного тренера «Аякса» до 30 июня 2009 года, но спустя двадцать дней, 26 мая, ван 'т Схипа на посту главного тренера сменил Мартин Йол, который до этого руководил немецким «Гамбургом». В октябре 2009 года Джон возглавил австралийский клуб «Мельбурн Харт», который был основан только в 2008 году, для команды ван ’т Схип стал первым тренером. В сезоне 2010/2011 «Мельбурн Харт» будет впервые включён в список участников Чемпионата Австралии.

Достижения

Клубные

Чемпион Нидерландов (4)

1982, 1983, 1985, 1990.

Обладатель кубка Нидерландов (3)

1983; 1986; 1987.

Обладатель кубка обладателей Кубков УЕФА (1)

1987.

Обладатель кубка УЕФА (1)

1992.

Национальные

Чемпион Европы (1)

1988.

Ссылки

• [www.beijen.net/frank/cvs/schip-j-van-t.htm Профиль и статистика на сайте «Beijen.net»]
• [www.voetbalstats.nl/nedxi/sp444.html Все матчи за сборную Нидерландов на сайте «Voetbalstats.nl»]

Отрывок, характеризующий Ван ’т Схип, Джон

Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.