Сходница

Посёлок городского типа Сходница укр. Східниця Флаг Герб Страна УкраинаУкраина Область ЛьвовскаяЛьвовская область Городской совет Бориславский Координаты 49°13′48″ с. ш. 23°20′55″ в. д.49.23000° с. ш. 23.34861° в. д. / 49.23000; 23.34861    Первое упоминание XIV век Площадь 6,93 км² Население 2200 человек (2005) Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код +380 3248 Почтовый индекс 82391 Автомобильный код BC, НС / 14 КОАТУУ 4610345400

Схо́дница (укр. Схі́дниця) — бальнеологическая курортная местность на Украине; посёлок городского типа во Львовской области, находящийся в административном подчинении Бориславского горсовета.

Является частью Дрогобычско-Бориславской агломерации, находится в 9 (10) км к юго-западу от города и железно-дорожной станции Борислава.

Расположена в предгорьях Украинских Карпат.

Площадь — 6,93 км².
Население — в 2005 году 2200 жителей (в 1965 г. — 2800).

Географическое положение и климат

Сходница находится на высоте 600—900 м над уровнем моря. Вершины, которые окружают Сходницкую впадину, достигают высоты 823 м.

Климат умеренный континентальный. Для Сходницы Карпаты создали свой микроклимат. Зима тут умеренно мягкая; часто отмечаются оттепели, снежный покров неустойчив (устойчивый снежный покров только в горах — рядом находится г. Парашка (1271 м)). Лето тёплое, с чередованием ясной солнечной и облачной погод. Средняя температура января −3,4 °C, июля +19 °C. Осадков 700—800 мм в год, в основном весной и летом.

История

Название посёлка, по-видимому, происходит от слова «сходиться». Впервые упоминается в документах XIV ст.

Во время войны 1648—1654 гг. под руководством Богдана Хмельницкого крестьяне, как свидетельствуют судебные документы, выступили под предводительством крепостного крестьянина Гебруха, овладели Сходницким замком и, «забрав всё из амбаров, подожгли двор[ец]». Во второй половине XVII — первой половине XVIII в. Сходница оставалась частным владением. После первого раздела Польши (1772 г.) она вошла в состав Австрии. По административной реформе 1782 года Сходница была отнесена к Самборскому округу. В 1787 году в Сходнице насчитывалось 65 дворов, 2 корчмы, мельница, винница и кузница, в 1820 году — 71 двор, 3 корчмы, 2 мельницы и лесничество. С 1867 по 1918 год Сходница — село Дрогобычского уезда. В 1868 году в нём числилось 77, а в 1880—125 дворов, где жило 867 человек. В селе действовала лесопилка на 8 лошадиных сил, ежегодно перерабатывавшая 1540 м³ древесины.

Новая страница истории Сходницы связана с нефтяным промыслом. В последней трети XIX в. тут открыты значительные месторождения нефти и озокерита, промышленная разработка которых началась в 1872 году после прокладки в Борислав железной дороги (см. Сходницкое нефтяное месторождение). Сюда съехались крупные промышленники — представители различных акционерных обществ Германии, Англии, США, Франции, Бельгии. В 1898 году из 373 скважин добыто свыше 168 тыс. тонн нефти. В 1890-х гг. Сходница занимала первое место по добыче нефти в Галиции, в 1930-х гг. — третье (после Борислава и Быткова); за 1886—1935 гг. в Сходнице добыто 2150000 тонн нефти. В районах, где добывалась нефть (Борислав, Сходница, Тустановичи (ныне микрорайон Борислава), Слобода Рунгурская, Горлица и Красное) в 1904 году насчитывалось около 9 тысяч рабочих.

В 60-х годах XX века житель Сходницы, инженер Емельян Стоцкий открыл внушительные запасы источников минеральных вод типа «Нафтуся». Благодаря Е. А. Стоцкому, Сходница стала развиваться как курорт, и 9 января 1976 года посёлок был официально признан Всесоюзным курортом.

В горах близ посёлка Сходница, возле урочища Бухов на высоте 668,9 м, в 1997 году возведена Сходницкая ветровая электростанция.

Курорт

Известность курорту Сходница принесли минеральные воды типа «Нафтуся», в сочетании с такими природными факторами как свежий горный воздух и живописный карпатский ландшафт.

Основной природный лечебный фактор — гидрокарбонатные и сульфатно-гидрокарбонатные кальциево-натриевые (минерализация 0,5-0,8 г/л) воды (содержащие также углекислый газ, сероводород и др. вещества), многочисленные минеральные источники которых (в виде буровых скважин) выведены в районе Сходницы. В окрестностях Сходницы имеются также значительные запасы торфяной грязи, которые могут быть использованы в лечебных целях. Функционирует (со времён Союза) ведомственный санаторий-профилакторий, в котором осуществляется лечение больных с заболеваниями органов мочевыделения, желудка и кишечника. В районе Сходницы — пансионаты «Карпаты» и «Гуцулка». Богатые курортные ресурсы Сходницы позволяют в перспективе осуществить здесь строительство крупного санаторно-курортного комплекса.

Многолетними исследованиями было установлено, что минеральные воды Сходницы успешно лечат заболевания почек и печени, солевые диатезы, повышенную и пониженную кислотность желудка, малокровие, сахарный диабет и другие болезни.

Среди отелей — ныне — стоит выделить «отель Валентина», а также санатории «Гуцулка», «Карпаты», «Стожары», «Верховина» «Гармония», лечебно-оздоровительную базу «Зелёный бор», лечебно-оздоровительный комплекс «Сидус», «Ди Анна» и «Вилла Игнатьева», современный гостинично-оздоровительный комплекс <КРЕМЕННИК> «Санта Мария». Есть тут и места зелёного туризма — пансионы типа «Под замком» и «Соломия». В последнее время появились частные мини-отели и пансионы по западно-европейскому типу Bed & Breakfast, например мини-отель Фурми. Только в отличие от европейских заведений частные пансионы Сходницы с истинно украинским гостеприимством предлагают и медицинское обслуживание, и полный пансион. В последние годы наиболее популярна сеть отелей «Три Сини та Донька» 4* (2007 г.) и «Три Сини та Донька» 5* (2015 г.).

Транспорт

Добраться до посёлка Сходница можно на электропоезде «Львов — Трускавец» (расписание на сайте УкрЗализныци; там же см. расписание пасс. поездов по ст. Трускавец), а дальше на маршрутном такси «Трускавец — Сходница» с железнодорожного вокзала г. Трускавец; остановка за путями, отправление (по состоянию на 2010 г.) в 7-35, 9-35, 11-55, 14-05, 16-25 (с периодичностью в среднем через каждые 2 часа). Также с пригородного вокзала г. Львова ходит маршрутное такси «Львов — Сходница».

Достопримечательности

Для отдыхающих и туристов интересны походы по окрестностям (Национальный парк «Сколевские Бескиды»; гора Парашка, 1270 м), поездки в близрасположенный курорт Трускавец.

Неподалёку от с. Урыч на левом склоне долины расположен живописный ансамбль крупных обрывистых скал. Они образованы крупноблоковыми песчаниками (возрастом около 60 млн лет), имеющими несколько отдельных выступов: Острый Камень (западная часть), Камень (центральная) и Жёлоб (восточная часть). На центральном выступе, который поднимается над долиной на высоту до 51 м, сохранились остатки искусственных стен (более 3,5 тысяч врубов для монтирования деревянных конструкций), подскальных коридоров, пещер, колодца (диаметр 2 м, глубина около 35 м), две ёмкости для сбора воды. Есть колодец и на Остром Камне.

Считается, что здесь, на так называемом «княжьем пути», существовал древнерусский город Тустань, а на Урычских скалах в IX—XIII веках находилась наскальная деревянная крепость, которая не одно десятилетие исследуется Карпатской архитектурно-археологической экспедицией (площадь древнего городища составляет порядка 3 га). Рядом находится музей Тустани.

Литература

• [www.igsu.org.ua/ История городов и сёл Украинской ССР]. Киев: Главная редакция Украинской советской энциклопедии, 1978. Том «Львовская область»  (укр.)  (рус.)
• Торохтин М. Д., Денисюк В. Г. Здравницы Карпат (3-е изд.). Ужгород, 1975.
• Курорты. Энциклопедический словарь / Главный редактор Е. И. Чазов. — М.: Советская энциклопедия, 1983. — 592 стр.
• Ганна Омелянівна Стоцька Цілющі води Східниці  (укр.) / Целебные воды Сходницы (2-е издание, дополненное). Львов: «Бескид Біт», 2002. — 48 стр., илл., схема. Тираж 10 000 экз. — ISBN 966-96071-6-7.
• Михайло Базар Східниця. Краєзнавчий нарис  (укр.) / Сходница. Краеведческий очерк. Дрогобыч: «Коло», 2004. — 100 стр., 54 илл. — ISBN 366-7996-70-8.

Ссылки

• [www.skhidnytsia.com/ru Сходница — бальнеологический курорт Украины (на рус.)]
• [nadoloni.com/f/STL337566424?lang=ru Карта Сходницы. Месторасположение источников, санаториев и отелей в Сходнице]
• [shodnica360.com.ua/ Панорамы Сходницы, сайт города Сходница]
• [bukovina.biz.ua/news/20757/ Фоторепортаж об источниках в Сходнице. Декабрь 2011]
• [shodnica360.com.ua/ Сходница Курорт, отдых в Сходнице]
• [zymaghory.com/images/Enterprise/skhidnytsia/movies/start.html 3D виртуальная панорама] [zymaghory.com/tourism/skhidnytsia/rus бальнеологического курорта Сходница]

Галерея

• Dzh6shdn.jpg

  Лечебный родник №-6 в лесу

• Східницьке родовище мінеральних вод.jpg

  Лесной родник минеральной воды

• Wooden church in Skhidnytsia (1901).png

  Костел в Сходнице (1901 года)

• Закинута качалка.JPG

  Брошенная нефтяная качалка-насос

• Dzh13shdn.jpg

  Родник минеральной воды №-13

• Schodnica,wooden synagogue.jpg

  Бывшая синагога – теперь Дом молитвы баптистов

Отрывок, характеризующий Сходница

– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.


В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.
– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…


В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.